Профессор опустился в кресло и заговорил...Профессор опустился в кресло и заговорил, мягко, успокаивающе, и в то же время настойчиво.
- Поверь мне, Финрод, смерть, которая сейчас кажется тебе абсурдной и смешной, на самом деле – смерть настоящего героя. Твоим мужественным, самоотверженным поступком будут восхищаться тысячи, сотни тысяч читателей, – лицо Профессора озарил свет вдохновения. – Твой подвиг останется в веках!
Финрод ошеломленно смотрел на Профессора, сжимая в руке полупустой стакан.
- Боюсь, вы ошибаетесь, Профессор, - тихо вымолвил он, - думаю, читатели скорее, как говорит современная молодежь, «покрутят пальцем у виска». Да это еще пол беды. Они меня жалеть начнут, вот что страшно.
- Я готов пари держать, - с подъемом продолжал Профессор, - твой поступок станет настоящей легендой!
- Уже стал, - опустив голову, проговорил Финрод, - вот здесь, в этой папке… Профессор, - воскликнул он, поднимая на Автора умоляющий взгляд серых глаз. - Неужели нельзя придумать другую смерть? Пусть более тривиальную, но не такую… глупую?
- Какую же, Финрод? – устало спросил Профессор.
- Любую! – с энтузиазмом начал Финрод. - Допустим, Саурон выводил каждого из пленников сражаться с балрогом… с тремя балрогами. Под конец, когда остались только мы вдвоем, я вызвался вместо Берена.
- Нет-нет. Балроги исключены. Фэанор погиб от руки балрогов, потом еще и Фи… - Профессор осекся. – В общем, слишком много балрогов получается.
- Что ж. Может, вам больше приглянутся орки с отравленными стрелами?
- Ох, нет, это как-то чересчур по-индейски. Обойдемся без аллюзий на Майн Рида и Фенимора Купера.
- Пусть меня сбросят со скалы.
- Плагиат на историю с Эолом.
- Отрубите мне голову, - предложил Финрод, входя в раж.
- Мой мальчик, я не Дюма, а ты не политический преступник.
- О, Эру! – Финрод огляделся по сторонам, словно в поисках озарения. - Я, разумеется, не имею права решать за моих несчастных спутников, но лично меня вы можете, если хотите,… сжечь живьем.
- Финрод! – возмутился Профессор. - Я не пишу романы о средневековой инквизиции. Нет, вопрос о твоей смерти – дело решенное. Ты, надеюсь, не забыл, что остров, где вас будут держать в заточении, называется Тол-ин-Гаурхот. С литературной точки зрения, - Профессор произнес слово «литературной» с особым нажимом, - да, с литературной точки зрения, о которой ты так заботишься, было бы просто «нелепо» прибегнуть к другому способу… - Автор запнулся.
- … умерщвления героев, - закончил с бесстрастным лицом Финрод. - Все ясно, Профессор. Забудем мою смерть. Поговорим вновь о сумасшествии.
- Кто еще сошел с ума? – с иронией поинтересовался Профессор. – Не Берен ли?
- Берен? – переспросил Финрод. - Что вы! Берена мне даже как-то жаль. Он шел ко мне с надеждой: еще бы – бессмертный король на золотом троне; он верил в меня, как дитя в Деда Мороза. Где же ему было знать, что неудачник Финрод вместо того, чтобы пустить Саурону меткую эльфийскую стрелу промеж глаз вздумает устроить выездной концерт. И даже волка как следует загрызть не сможет. – Финрод криво усмехнулся. – Нет, Берен - вполне здравомыслящее существо, только отчаявшееся. Я о своем сумасшествии, Профессор. Объясните мне, во имя всего святого, почему я не разорвал путы раньше и не помог освободиться товарищам? Почему я веду себя, как последний эгоист? Единственные эльфы, которые были мне верны, которые разделили со мной изгнание, плен, пытки – а я спокойно смотрю, как их пожирают волки?!
- Это были не простые путы, - заявил Профессор с видом учителя, объясняющего первокласснику, что 2х2=4.
- Ну, разумеется, заклятые…
- Это были толстые, железные цепи, - холодно уточнил Профессор, игнорируя сарказм в голосе Финрода, - согласись, трудно разорвать такие оковы в один день.
- Час от часу не легче, Профессор! – Финрод едва удержался от того, чтобы закатить глаза к потолку. - Отчего же я тогда этими самыми толстыми железными цепями не задушил моего волка? – В глазах Профессора, под нахмуренными бровями, медленно обретал очертания айсберг сурового осуждения – Впрочем, простите, я забыл: это был заклятый волк, или цепь была слишком коротка, и вообще, вступило в силу проклятье, связанное с камнями Фэанора.
- Финрод, твоя ирония здесь неуместна, - ледяным тоном произнес Профессор.
- А что же тогда уместно? - Финрод, внезапно сникнув, взял со стола карандаш и начал крутить его в пальцах. - Может быть, радость?
- Мне кажется, ты слишком большое значение придаешь деталям, - сказал Профессор, смягчаясь, - Постарайся взглянуть на эту историю под другим углом. Я уверен, тогда ты воспримешь все иначе.
- Общее не отменяет частного, Профессор, - Финрод вернул карандаш на стол. - Боюсь, со сценарием я согласиться не могу…
В кабинете на мгновение повисло неловкое молчание.
- Кстати, совсем забыл, - вдруг оживился Автор. - Я так торопился со сценарием, что не все успел внести. Речь о твоей дальнейшей судьбе.
- «Они погребли тело Фелагунда на вершине холма, на острове, который вновь был чист…» - процитировал по памяти Финрод. - С моей дальнейшей судьбой все ясно.
- Отнюдь. По сценарию ты становишься, - Профессор выдержал торжественную паузу, - первым - и возможно, единственным - из мятежных нолдор, кому будет позволено вновь воплотиться после пребывания в чертогах Мандоса.
- Как так? – Финрод, нахмурившись, посмотрел на Автора.
- Именно так! – довольным тоном подтвердил тот. - Ты воскреснешь в Валиноре и будешь жить там, в счастье и блаженстве.
- И вы полагаете… что после жизни в Белерианде, после всех побед и поражений, после всех открытий и разочарований, будучи единственным воскресшим из мятежных нолдор, расставшись навсегда с братьями, с сестрой, с друзьями, бросив на произвол судьбы королевство и доверившегося мне Берена, - Финрод перевел дыхание, - я смогу жить в блаженстве? – Финрод умолк, тоскливо глядя на чернильную надпись на папке. – Увы, Профессор, вот теперь мне больше нечего сказать. Мы… мы с вами вряд ли сможем когда-либо понять друг друга.
- Финрод, мой мальчик, ты забываешь, что там, в Валиноре, тебя ждет то единственное, ради чего стоит жить человеку или эльфу, то, что перечеркивает и делает ничтожным все победы и поражения, все достижения и неудачи – твоя любовь! Там ты воссоединишься с Амариэ.
Финрод, который уже было встал, чтобы уйти, опустился, нет, даже не опустился, а упал на стул.
- Воссоединюсь с кем? – переспросил он.
- С Амариэ, - Профессор загадочно улыбнулся с видом Деда Мороза, достающего из мешка самую большую коробку, - с твоей возлюбленной.
- Это уже что-то новенькое, - приподнял одну бровь Финрод. - Какое же у меня было семейное положение до сегодняшнего дня? Холост? Женат? Брошен умницей-женой, оставшейся в Амане согласно эльфийской моде времен Исхода?
- Финрод, ты снова шутишь, - с упреком воскликнул Профессор.
- Что же мне еще остается? – развел руками Финрод. - Помнится, по одной из недавних версий, я был женат, и у меня даже был сын.
- Нет-нет. Эта версия меня решительно не устраивает. Никакой жены и никаких детей, - твердо сказал Автор.
- Полностью поддерживаю ваше решение, Профессор, - с насмешкой кивнул Финрод, - Я даже догадываюсь, почему этот вариант перестал вас устраивать. Увести мужа у жены и отца у ребенка – это серьезный удар по репутации Берена как положительного персонажа. Насколько уместнее, если из Нарготронда уйдет одинокий эльф, которого покинула неведомая возлюбленная и собственный рассудок… Кстати, а почему она меня оставила?
- Амариэ? Ну что ты, мой мальчик, она не оставила тебя, о нет! - убежденно заговорил Профессор. - Она была верна тебе и ждала тебя все эти долгие века.
- Значит, это я ее бросил. Профессор, вы выставляете меня настоящим чудовищем.
- С чего ты взял, что ты ее бросил?! – воскликнул Автор, теряя терпение. - Ты последовал велению долга.
- Называйте это как хотите, Профессор. Все равно, получается, что я бросил неизвестную мне Амариэ. Особенно если учесть, что среди Нолдор было кому «исполнить долг», мое поведении кажется мне, мягко говоря, не совсем понятным. Хотя… - Финрод задумался, - с другой стороны… почему она не последовала за мной? Может быть, она вовсе не так пылко и преданно любила меня, как вы пытаетесь мне доказать?
- Любила-любила! – замахал руками Профессор, - Просто ей запретили последовать за тобой.
Финрод засмеялся.
- Кто может запретить девушке из Нолдор поступать так, как ей заблагорассудится?
- Амариэ не из Нолдор. Она из Ваниар.
- Из Ваниар? Блондинка? – разочарованно протянул Финрод.
- Вот уж не думал, что ты обращаешь внимание на такие мелочи.
- Действительно. Как вы уже изволили метко выразиться, Профессор, меня волнуют исключительно пустяки, детали. Но если говорить о пустяках, то мне нравятся брюнетки, - уши Финрода слегка порозовели, - с кудряшками.
Профессор с подозрением всмотрелся в лицо своего персонажа.
- Так, признавайся, Финрод, у тебя уже есть невеста? Вы помолвлены?
- Ну… - Финрод застенчиво улыбнулся, - до помолвки еще очень далеко, но… есть одна девушка из Синдар Дориата… родственница Да…
Оглушительный грохот в приемной оборвал Финрода на полуслове.
- О, Боже, что там происходит, - заволновался Профессор.
- Судя по шуму – ураган, - предположил Финрод, подбегая к двери.
В это самое мгновение дверь резко распахнулась, сбив с ног Финрода, который, перекувыркнувшись через журнальный столик, приземлился прямо на ковер, прижимая к груди папку со сценарием. А в комнату влетел «ураган» - развевающийся черный плащ, потрескивающие злыми искрами темно-каштановые волосы, облако самых дорогих и самых модных мужских духов – иными словами, воплощенная гроза в облике «наэлектризованного» от ярости Саурона.
«Ураган» пронесся по кабинету прямиком к письменному столу, за которым замер в ожидании «грома и молнии» Профессор.
- Значит вот как, - прошипел Саурон, швыряя до боли знакомую Финроду папку для бумаг перед Автором. Профессор вздрогнул. – Значит вот как, - повторил Саурон, опершись руками о стол и приближая свое красивое, несмотря на исказившую его злобу, лицо к Профессору. – Меня должна загрызть паршивая Валинорская шавка?! Меня?! Бессмертное творение Эру?! Вытрясти из меня душу, как из полудохлого крысенка?!! – в голосе Повелителя Волков послышалось еле сдерживаемое рычание.
Финрод понял, что настала пора разрядить «грозу».
- Прошу прощения за то, что вмешиваюсь, господа, - сказал он, поднимаясь с ковра. - Безусловно, тема загрызания является сегодня более чем животрепещущей, но я полагаю, что любое обсуждение может, и должно протекать в мирных рамках, не так ли?
Саурон обернулся.
- А, жертва номер два! – промурлыкал он. - Или, если точнее, номер один. Эх, Профессор вы мой глубоконеуважаемый, а с этим ягненочком златорунным, - Саурон хмыкнул, – вы за что так сурово обошлись? Я-то понятное дело – правая рука абсолютного зла, а он, – театральный жест в сторону Финрода, - дитя невинное.
- Ладно, дитя, - продолжал Саурон уже менее патетическим тоном, – не беспокойся. Кого точно не загрызут, так это твоего любимого Профессора – травиться неохота. Но поговорить нам нужно… приватно.
- Да-да, - согласился несколько пришедший в себя Автор, - все в порядке, Финрод. Ты можешь идти.
- До свидания, господа, - сказал Финрод, выходя из кабинета и едва сдерживая смех.
***
Он не сразу нашел гнома-охранника. «Ураган» загнал «щитоносца» под табурет, переплетя табуретные ножки с руками и ногами жертвы стихии сложным и замысловатым узором, которому позавидовала бы сама Вайрэ. Увидев Финрода, охранник заверещал:
- Вызовите патруль! Немедленно вызовите патруль! Не стойте же столбом, звоните!!
Финрод присел на корточки возле пленного охранника и поднес палец к губам.
- Тш-ш-ш, не надо шуметь, - тихо сказал он, - Я сейчас пойду за пилой.
- З-зачем з-за п-пилой? – выпучив глаза, пролепетал гном.
- Отпилить ножки у табурета, - все так же тихо объяснил Финрод, - поверьте, я не хочу ломать вам конечности. А потом вы немного полежите на диване, отдохнете и расслабитесь.
- Я не имею права отдыхать на посту! - взвился гном. - В кабинете охраняемого лица злоумышленник!
- Вы ошибаетесь, - ласково проговорил Финрод, настраивая струны голоса на нужный лад, - это не злоумышленник, это персонаж. Дитя Профессора. Увы, нелюбимое дитя. Вы представляете себя такую трагедию? Что может быть ужаснее этого – ребенок, лишенный любви своего единственного родителя? – чуть окосевшие глаза охранника подозрительно заблестели. - Он очень несчастен, - продолжал Финрод, - его должны загрызть. Вы понимаете? Его загрызет огромный серый волкодав, - слезы ручьями текли по смуглому лицу охранника, - Он пришел молить о милосердии. Неужели мы откажем ему в его мольбе? Неужели мы будем жестоки к тому, кто отчаялся? – гном затряс головой. - Я не сомневался в вашем добром сердце, мой друг. Благодарю вас. Я скоро вернусь. А пока, отдыхайте.
Гном послушно смежил веки и через несколько секунд мирно захрапел.
Финрод встал и направился к двери. Наивные люди вроде Профессора и Берена могут тешить себя сказками о могуществе эльфийского волшебства. Сами эльфы более трезво оценивали свои силы. Ни одному, даже очень тщеславному эльфу (кроме разве что сумасшедших и отчаявшихся) не пришла бы в голову мысль сразиться в поединке чар с майа, пусть и с самым захудалым. И уж тем более с Сауроном, который был чародеем далеко не посредственным. А вот заморочить голову гному-охраннику, вечно настороженному, выдрессированному существу – никакой сложности не представляло.
За Профессора эльф был спокоен. Интуиция подсказывала ему, что с Автором ничего не случится, а интуиция Финрода еще никогда не подводила.
Конец Первой Части.
Продолжение все еще следует....
- Поверь мне, Финрод, смерть, которая сейчас кажется тебе абсурдной и смешной, на самом деле – смерть настоящего героя. Твоим мужественным, самоотверженным поступком будут восхищаться тысячи, сотни тысяч читателей, – лицо Профессора озарил свет вдохновения. – Твой подвиг останется в веках!
Финрод ошеломленно смотрел на Профессора, сжимая в руке полупустой стакан.
- Боюсь, вы ошибаетесь, Профессор, - тихо вымолвил он, - думаю, читатели скорее, как говорит современная молодежь, «покрутят пальцем у виска». Да это еще пол беды. Они меня жалеть начнут, вот что страшно.
- Я готов пари держать, - с подъемом продолжал Профессор, - твой поступок станет настоящей легендой!
- Уже стал, - опустив голову, проговорил Финрод, - вот здесь, в этой папке… Профессор, - воскликнул он, поднимая на Автора умоляющий взгляд серых глаз. - Неужели нельзя придумать другую смерть? Пусть более тривиальную, но не такую… глупую?
- Какую же, Финрод? – устало спросил Профессор.
- Любую! – с энтузиазмом начал Финрод. - Допустим, Саурон выводил каждого из пленников сражаться с балрогом… с тремя балрогами. Под конец, когда остались только мы вдвоем, я вызвался вместо Берена.
- Нет-нет. Балроги исключены. Фэанор погиб от руки балрогов, потом еще и Фи… - Профессор осекся. – В общем, слишком много балрогов получается.
- Что ж. Может, вам больше приглянутся орки с отравленными стрелами?
- Ох, нет, это как-то чересчур по-индейски. Обойдемся без аллюзий на Майн Рида и Фенимора Купера.
- Пусть меня сбросят со скалы.
- Плагиат на историю с Эолом.
- Отрубите мне голову, - предложил Финрод, входя в раж.
- Мой мальчик, я не Дюма, а ты не политический преступник.
- О, Эру! – Финрод огляделся по сторонам, словно в поисках озарения. - Я, разумеется, не имею права решать за моих несчастных спутников, но лично меня вы можете, если хотите,… сжечь живьем.
- Финрод! – возмутился Профессор. - Я не пишу романы о средневековой инквизиции. Нет, вопрос о твоей смерти – дело решенное. Ты, надеюсь, не забыл, что остров, где вас будут держать в заточении, называется Тол-ин-Гаурхот. С литературной точки зрения, - Профессор произнес слово «литературной» с особым нажимом, - да, с литературной точки зрения, о которой ты так заботишься, было бы просто «нелепо» прибегнуть к другому способу… - Автор запнулся.
- … умерщвления героев, - закончил с бесстрастным лицом Финрод. - Все ясно, Профессор. Забудем мою смерть. Поговорим вновь о сумасшествии.
- Кто еще сошел с ума? – с иронией поинтересовался Профессор. – Не Берен ли?
- Берен? – переспросил Финрод. - Что вы! Берена мне даже как-то жаль. Он шел ко мне с надеждой: еще бы – бессмертный король на золотом троне; он верил в меня, как дитя в Деда Мороза. Где же ему было знать, что неудачник Финрод вместо того, чтобы пустить Саурону меткую эльфийскую стрелу промеж глаз вздумает устроить выездной концерт. И даже волка как следует загрызть не сможет. – Финрод криво усмехнулся. – Нет, Берен - вполне здравомыслящее существо, только отчаявшееся. Я о своем сумасшествии, Профессор. Объясните мне, во имя всего святого, почему я не разорвал путы раньше и не помог освободиться товарищам? Почему я веду себя, как последний эгоист? Единственные эльфы, которые были мне верны, которые разделили со мной изгнание, плен, пытки – а я спокойно смотрю, как их пожирают волки?!
- Это были не простые путы, - заявил Профессор с видом учителя, объясняющего первокласснику, что 2х2=4.
- Ну, разумеется, заклятые…
- Это были толстые, железные цепи, - холодно уточнил Профессор, игнорируя сарказм в голосе Финрода, - согласись, трудно разорвать такие оковы в один день.
- Час от часу не легче, Профессор! – Финрод едва удержался от того, чтобы закатить глаза к потолку. - Отчего же я тогда этими самыми толстыми железными цепями не задушил моего волка? – В глазах Профессора, под нахмуренными бровями, медленно обретал очертания айсберг сурового осуждения – Впрочем, простите, я забыл: это был заклятый волк, или цепь была слишком коротка, и вообще, вступило в силу проклятье, связанное с камнями Фэанора.
- Финрод, твоя ирония здесь неуместна, - ледяным тоном произнес Профессор.
- А что же тогда уместно? - Финрод, внезапно сникнув, взял со стола карандаш и начал крутить его в пальцах. - Может быть, радость?
- Мне кажется, ты слишком большое значение придаешь деталям, - сказал Профессор, смягчаясь, - Постарайся взглянуть на эту историю под другим углом. Я уверен, тогда ты воспримешь все иначе.
- Общее не отменяет частного, Профессор, - Финрод вернул карандаш на стол. - Боюсь, со сценарием я согласиться не могу…
В кабинете на мгновение повисло неловкое молчание.
- Кстати, совсем забыл, - вдруг оживился Автор. - Я так торопился со сценарием, что не все успел внести. Речь о твоей дальнейшей судьбе.
- «Они погребли тело Фелагунда на вершине холма, на острове, который вновь был чист…» - процитировал по памяти Финрод. - С моей дальнейшей судьбой все ясно.
- Отнюдь. По сценарию ты становишься, - Профессор выдержал торжественную паузу, - первым - и возможно, единственным - из мятежных нолдор, кому будет позволено вновь воплотиться после пребывания в чертогах Мандоса.
- Как так? – Финрод, нахмурившись, посмотрел на Автора.
- Именно так! – довольным тоном подтвердил тот. - Ты воскреснешь в Валиноре и будешь жить там, в счастье и блаженстве.
- И вы полагаете… что после жизни в Белерианде, после всех побед и поражений, после всех открытий и разочарований, будучи единственным воскресшим из мятежных нолдор, расставшись навсегда с братьями, с сестрой, с друзьями, бросив на произвол судьбы королевство и доверившегося мне Берена, - Финрод перевел дыхание, - я смогу жить в блаженстве? – Финрод умолк, тоскливо глядя на чернильную надпись на папке. – Увы, Профессор, вот теперь мне больше нечего сказать. Мы… мы с вами вряд ли сможем когда-либо понять друг друга.
- Финрод, мой мальчик, ты забываешь, что там, в Валиноре, тебя ждет то единственное, ради чего стоит жить человеку или эльфу, то, что перечеркивает и делает ничтожным все победы и поражения, все достижения и неудачи – твоя любовь! Там ты воссоединишься с Амариэ.
Финрод, который уже было встал, чтобы уйти, опустился, нет, даже не опустился, а упал на стул.
- Воссоединюсь с кем? – переспросил он.
- С Амариэ, - Профессор загадочно улыбнулся с видом Деда Мороза, достающего из мешка самую большую коробку, - с твоей возлюбленной.
- Это уже что-то новенькое, - приподнял одну бровь Финрод. - Какое же у меня было семейное положение до сегодняшнего дня? Холост? Женат? Брошен умницей-женой, оставшейся в Амане согласно эльфийской моде времен Исхода?
- Финрод, ты снова шутишь, - с упреком воскликнул Профессор.
- Что же мне еще остается? – развел руками Финрод. - Помнится, по одной из недавних версий, я был женат, и у меня даже был сын.
- Нет-нет. Эта версия меня решительно не устраивает. Никакой жены и никаких детей, - твердо сказал Автор.
- Полностью поддерживаю ваше решение, Профессор, - с насмешкой кивнул Финрод, - Я даже догадываюсь, почему этот вариант перестал вас устраивать. Увести мужа у жены и отца у ребенка – это серьезный удар по репутации Берена как положительного персонажа. Насколько уместнее, если из Нарготронда уйдет одинокий эльф, которого покинула неведомая возлюбленная и собственный рассудок… Кстати, а почему она меня оставила?
- Амариэ? Ну что ты, мой мальчик, она не оставила тебя, о нет! - убежденно заговорил Профессор. - Она была верна тебе и ждала тебя все эти долгие века.
- Значит, это я ее бросил. Профессор, вы выставляете меня настоящим чудовищем.
- С чего ты взял, что ты ее бросил?! – воскликнул Автор, теряя терпение. - Ты последовал велению долга.
- Называйте это как хотите, Профессор. Все равно, получается, что я бросил неизвестную мне Амариэ. Особенно если учесть, что среди Нолдор было кому «исполнить долг», мое поведении кажется мне, мягко говоря, не совсем понятным. Хотя… - Финрод задумался, - с другой стороны… почему она не последовала за мной? Может быть, она вовсе не так пылко и преданно любила меня, как вы пытаетесь мне доказать?
- Любила-любила! – замахал руками Профессор, - Просто ей запретили последовать за тобой.
Финрод засмеялся.
- Кто может запретить девушке из Нолдор поступать так, как ей заблагорассудится?
- Амариэ не из Нолдор. Она из Ваниар.
- Из Ваниар? Блондинка? – разочарованно протянул Финрод.
- Вот уж не думал, что ты обращаешь внимание на такие мелочи.
- Действительно. Как вы уже изволили метко выразиться, Профессор, меня волнуют исключительно пустяки, детали. Но если говорить о пустяках, то мне нравятся брюнетки, - уши Финрода слегка порозовели, - с кудряшками.
Профессор с подозрением всмотрелся в лицо своего персонажа.
- Так, признавайся, Финрод, у тебя уже есть невеста? Вы помолвлены?
- Ну… - Финрод застенчиво улыбнулся, - до помолвки еще очень далеко, но… есть одна девушка из Синдар Дориата… родственница Да…
Оглушительный грохот в приемной оборвал Финрода на полуслове.
- О, Боже, что там происходит, - заволновался Профессор.
- Судя по шуму – ураган, - предположил Финрод, подбегая к двери.
В это самое мгновение дверь резко распахнулась, сбив с ног Финрода, который, перекувыркнувшись через журнальный столик, приземлился прямо на ковер, прижимая к груди папку со сценарием. А в комнату влетел «ураган» - развевающийся черный плащ, потрескивающие злыми искрами темно-каштановые волосы, облако самых дорогих и самых модных мужских духов – иными словами, воплощенная гроза в облике «наэлектризованного» от ярости Саурона.
«Ураган» пронесся по кабинету прямиком к письменному столу, за которым замер в ожидании «грома и молнии» Профессор.
- Значит вот как, - прошипел Саурон, швыряя до боли знакомую Финроду папку для бумаг перед Автором. Профессор вздрогнул. – Значит вот как, - повторил Саурон, опершись руками о стол и приближая свое красивое, несмотря на исказившую его злобу, лицо к Профессору. – Меня должна загрызть паршивая Валинорская шавка?! Меня?! Бессмертное творение Эру?! Вытрясти из меня душу, как из полудохлого крысенка?!! – в голосе Повелителя Волков послышалось еле сдерживаемое рычание.
Финрод понял, что настала пора разрядить «грозу».
- Прошу прощения за то, что вмешиваюсь, господа, - сказал он, поднимаясь с ковра. - Безусловно, тема загрызания является сегодня более чем животрепещущей, но я полагаю, что любое обсуждение может, и должно протекать в мирных рамках, не так ли?
Саурон обернулся.
- А, жертва номер два! – промурлыкал он. - Или, если точнее, номер один. Эх, Профессор вы мой глубоконеуважаемый, а с этим ягненочком златорунным, - Саурон хмыкнул, – вы за что так сурово обошлись? Я-то понятное дело – правая рука абсолютного зла, а он, – театральный жест в сторону Финрода, - дитя невинное.
- Ладно, дитя, - продолжал Саурон уже менее патетическим тоном, – не беспокойся. Кого точно не загрызут, так это твоего любимого Профессора – травиться неохота. Но поговорить нам нужно… приватно.
- Да-да, - согласился несколько пришедший в себя Автор, - все в порядке, Финрод. Ты можешь идти.
- До свидания, господа, - сказал Финрод, выходя из кабинета и едва сдерживая смех.
***
Он не сразу нашел гнома-охранника. «Ураган» загнал «щитоносца» под табурет, переплетя табуретные ножки с руками и ногами жертвы стихии сложным и замысловатым узором, которому позавидовала бы сама Вайрэ. Увидев Финрода, охранник заверещал:
- Вызовите патруль! Немедленно вызовите патруль! Не стойте же столбом, звоните!!
Финрод присел на корточки возле пленного охранника и поднес палец к губам.
- Тш-ш-ш, не надо шуметь, - тихо сказал он, - Я сейчас пойду за пилой.
- З-зачем з-за п-пилой? – выпучив глаза, пролепетал гном.
- Отпилить ножки у табурета, - все так же тихо объяснил Финрод, - поверьте, я не хочу ломать вам конечности. А потом вы немного полежите на диване, отдохнете и расслабитесь.
- Я не имею права отдыхать на посту! - взвился гном. - В кабинете охраняемого лица злоумышленник!
- Вы ошибаетесь, - ласково проговорил Финрод, настраивая струны голоса на нужный лад, - это не злоумышленник, это персонаж. Дитя Профессора. Увы, нелюбимое дитя. Вы представляете себя такую трагедию? Что может быть ужаснее этого – ребенок, лишенный любви своего единственного родителя? – чуть окосевшие глаза охранника подозрительно заблестели. - Он очень несчастен, - продолжал Финрод, - его должны загрызть. Вы понимаете? Его загрызет огромный серый волкодав, - слезы ручьями текли по смуглому лицу охранника, - Он пришел молить о милосердии. Неужели мы откажем ему в его мольбе? Неужели мы будем жестоки к тому, кто отчаялся? – гном затряс головой. - Я не сомневался в вашем добром сердце, мой друг. Благодарю вас. Я скоро вернусь. А пока, отдыхайте.
Гном послушно смежил веки и через несколько секунд мирно захрапел.
Финрод встал и направился к двери. Наивные люди вроде Профессора и Берена могут тешить себя сказками о могуществе эльфийского волшебства. Сами эльфы более трезво оценивали свои силы. Ни одному, даже очень тщеславному эльфу (кроме разве что сумасшедших и отчаявшихся) не пришла бы в голову мысль сразиться в поединке чар с майа, пусть и с самым захудалым. И уж тем более с Сауроном, который был чародеем далеко не посредственным. А вот заморочить голову гному-охраннику, вечно настороженному, выдрессированному существу – никакой сложности не представляло.
За Профессора эльф был спокоен. Интуиция подсказывала ему, что с Автором ничего не случится, а интуиция Финрода еще никогда не подводила.
Конец Первой Части.
Продолжение все еще следует....
-
-
27.12.2008 в 23:40julia_monday
И вообще, сей юмористический фанфик я иначе, чем наездом на любимого Профессора назвать не могу! И я считаю, что в Сильме все логично!
Простите, не вижу смайлов, т.е. это вы на полном серьезе?
*хм, подходить к заведомо юмористическим вещам на полном серьезе... это... даже не знаю, что и сказать. Странный подход, имхо. Вроде как путать сладкое с полезным. Да, есть юмор удачный и менее удачный, но когда юмор не воспринимается от слова совсем, или в узких рамках "здесь можно, а здесь уже СВЯТОЕ"... Впрочем, бывают счастливые люди, лишенные этого самого чувства напрочь (у кого слуха нет, кто дальтоник, а у кого-то нет ч.ю., бывет), кои смеются только тогда, когджа им тщательно объясняют, что смеяться можно и даже нужно...
Кстати, julia_monday , вы мне так и не привели примеров юмористического фанфикшена по Профессору, "одобренного цензурой". Или над
святымПрофессором (точнее, его текстами) прикалываться нельзя ни под каким соусоом?-
-
28.12.2008 в 00:32Во-первых, есть все же вещи над которыми смеяться просто нельзя. Да, пресловутое "святое". Или например, смерть и страдания - меня всегда передергивает от юмористических фанфиков с использованием эпизода "Маэдрос на скале", например.
Во-вторых, в каждой шутке есть доля шутки. Раз человек над чем-то смеется - скорее всего, оно в серьезном виде кажется ему глупым. Отсюда и слова про наезд.
Или над святым Профессором (точнее, его текстами) прикалываться нельзя ни под каким соусоом?
Нет, отчего же? Можно и я с удовольствием читаю юмор, тот же Звирь, к примеру (и даже сама пару пародий написала). Но остаюсь при мнении, что в Сильме и ВК все чрезвычайно логично и увязано между собой.
-
-
28.12.2008 в 23:39julia_monday
Раз человек над чем-то смеется - скорее всего, оно в серьезном виде кажется ему глупым.
Не обязательно. Я часто смеюсь над тем, что кажется мне грустным. Если бы меня печалила бы история с висящим на скале Меэросом - я бы может и в ней нашла бы что-то смешное. Кто знает. ((
В общем, народ, живем дружно, несмотря на разницу во вкусах и мениях. *строго* Мур-мур, всем.
-
-
29.12.2008 в 02:59julia_monday , есть вещи над которыми смеяться грешно, реальные смерть и страдания в т.ч. (хотя иногда и так называемый "черный юмор" бывает уместен...).
Вот насчет "смеяться, когда что-то кажется глупым" - это как раз самый примитивный вариант юмора. Можно смеяться над вполне любимым, трогающим, волнующим. Порой это может быть даже вариант уравновешивания стресса. кстати, в нормальном эпосе всегда присутсвует "откат" юмористического толка, заведомое снижение пафоса...
"Звирь" хорош, хотя знаю людей, которым и "Звирь" нездравым наездом кажется. Видно, патология...
Кстати, юмор и приколы логике-то как раз не противоречат, более того, когда вещь захватывает и у нее в той или иной степени внутренняя логика присутствует, тогда по ней и приколы вдумчивые и занятные. По серой и пресной вещи и прикалываться скучно, да и над чем?