Так… перетащу-ка я, этот стишок из комментов сюда. Для порядку. По большому счету, уже не имеет значения, что послужило поводом для этого экспромта. Достаточно сказать, что для стишка, над которым я совсем не работала, он мне весьма нравиться.
Поэты плодились всегда, они есть, они будут.
Так булки пекут каждый день, и рождаются дети,
Строгают гробы, после ужина моют посуду,
И день превращается в ночь на усталой планете.
А что до стихов, это жизнь, у кого-то собачья
Со шкаликом водки и воблой на старой газете,
А кто-то в шелках и духах, за границей на даче,
Как роза цветет, утопая в бриллиантовом свете.
И может быть, вечером обе поют под гитару,
Они остроумны, умны и цитируют Данте.
Но Форма, как опытный скульптор удар за ударом
Вгрызается в души, смеясь над умом и талантом.
И да… о чем этот стишок? Наверное, о том, что неприглядная форма может испортить самое прекрасное содержание. Когда-нибудь я, быть может, напишу о том, как самая изящная форма не в силах спасти неприглядное содержание, но это уж когда-нибудь потом…
А пока надо идти и домывать стекла.
Поэты плодились всегда, они есть, они будут.
Так булки пекут каждый день, и рождаются дети,
Строгают гробы, после ужина моют посуду,
И день превращается в ночь на усталой планете.
А что до стихов, это жизнь, у кого-то собачья
Со шкаликом водки и воблой на старой газете,
А кто-то в шелках и духах, за границей на даче,
Как роза цветет, утопая в бриллиантовом свете.
И может быть, вечером обе поют под гитару,
Они остроумны, умны и цитируют Данте.
Но Форма, как опытный скульптор удар за ударом
Вгрызается в души, смеясь над умом и талантом.
И да… о чем этот стишок? Наверное, о том, что неприглядная форма может испортить самое прекрасное содержание. Когда-нибудь я, быть может, напишу о том, как самая изящная форма не в силах спасти неприглядное содержание, но это уж когда-нибудь потом…
А пока надо идти и домывать стекла.