День Тридцать Четвертый

И так как сегодня День Рождения одного из самых замечательных Волшебников с Британских Островов, ловите акварели с зимней Хоббитанией, нарисованные kinko_white.
Толкиен (да, я пишу эту фамилию по старинке) был и будет одним из тех авторов, которые однажды войдя в твою жизнь, остаются с тобой даже тогда, когда ты практически уходишь из фэндома...

под морем еще две акварели...

@темы: Книги, Толкин, Толкиен, Праздники, не мои рисунки, Tbilisi Christmas Challenge

---

Раз-два-три, шишечка - гори!

В Средиземье Третьей Эпохи Рождества нет. Ну, всё правильно, там Христос еще не рождался. Но традицию зажигать елочку (точней, сосенку) Гэндальф ввёл еще к концу Третьей Эпохи.  )))

*Уходит, горланя " Пятнадцать птиц на ветвях качались... "*

@темы: Толкин, Толкиен, Праздники, Хоббит, не мои рисунки, Tbilisi Christmas Challenge

---

И еще немного прекрасного... ))

или что будет, если скрестить Сильмариллион и "Романс Ротрега Вальдеса" Канцлера Ги. ))

"Замок на острове Тол-ин-Гаурхот. Тёмный Майа приказывает привести к нему пленного менестреля-нолдо, который несколько дней назад вызвал его на музыкальный поединок и проиграл, для разговора за кубком вина.

Менестрель, вы допели. Как это ни грустно.
Отвернулась надежда сегодня от вас:
В вашем сердце темно и пронзительно пусто:
Всё как есть - без обид, без прикрас...

Вам бы переиграть. Но в исполненной песне
Не подменишь аккордов. Не выкинешь слов.
Пусть вино при свечах романтично до нельзя,
Вы в плену, хоть сейчас без оков.

В этом замке всё время сидит кто-нибудь -
Сожалею, коль вам довелось.
Знать, беседа длинна - я налью вам вина:
Добрый вечер, мой пленник и гость!
Эта ночь так длинна - я налью вам вина:
Добрый вечер, мой пленник и гость!

Менестрель, вы устали. Вас мучают раны...

Менестрель, вы устали. Вас мучают раны:
Тело - ладно. Душа кровоточит больней!
Вы в бреду повторяли все дни неустанно
Имена ваших верных друзей.

Менестрель, в это час пью за ваше здоровье:
Очень жаль, что вы будете скоро мертвы!
Мне, признаюсь, без вас скучно станет до боли,
Ведь противник достойнейший - Вы!

По погибшим мечтам я советую вам
Слёзы морю оставить на соль.
Ничего не дано - просто пейте вино
И забудьте на время про боль.
Всё уже решено - просто пейте вино
И забудьте на время про боль.

Просверлите меня ледяными глазами,
Утопите печаль в Ангамандском вине.
Просто знайте: дуэль между мною и вами
Стала лучшей на этой войне.

Не слепите меня блеском нолдорской стали -
Знаю, горько глотать поражения яд.
Только вы, менестрель, до сих пор не сказали,
Отчего так спокоен ваш взгляд?

А разгадка проста - ваша совесть чиста.
Не запятнана грязью измен!
Вас спасёт лишь одно - просто пейте вино,
И забудьте на время про плен!
Вам осталось одно - просто пейте вино,
И забудьте на время про плен,
И забудьте на время про боль...
Добрый вечер, мой пленник и гость!

https://vk.com/@ulfsskald-romans-saurona
https://ficbook.net/readfic/11827864
https://drauglin.bandcamp.com/track/--5

Утащила отсюда.

@темы: Веселое, Книги, Музыка, Толкин, Толкиен

---

Немного прекрасного... ))))

Горлумцель
(На мелодию "Рапунцель" группы Мельница)

Плещись, плещись, моё озерцо,
Ловись, ловись, вкуссный рыбс и спрут.
Отдавай, мой гость, мне моё Кольцо.
А не хочешь если, тебя сожрут!
Отдавай, иначе, клянусь Творцом,
Ты не будешь счастлив, проклятый плут!

Я себя сегодня не узнаю:
То ли глаз дурной сбил с меня всю спесь?
Отдавай мне Прелесть, мой гость, мою!
А не хочешь если, поляжешь здесь.
Отдавай мне, Бэггинс, Любовь мою!
А не хочешь - будешь обглодан весь.

Звон стоит в ушах, словно рявкнул зверь,
И крадётся не страх – ужас вдоль кишок.
И зачем я, право, живу теперь,
Если Ей у тебя, мой гость, хорошо?
И зачем, скажите, мне жить теперь,
Если Ей без меня и так хорошо?

Автор: Драуглин
Кладовая Ульфсскальда
https://ficbook.net/readfic/12125385

Утащено отсюда

@темы: Веселое, Толкин, Толкиен

---

"Валинорское Наказание" - Продолжение Часть III

Пещера

Пещера. По одному из коридоров идут Галадриэль и Мирион. Они медленно направляются к выходу. Мирион, чья ярая нелюбовь к пещерам несколько поблекла в сиянии драгоценных камней, уже не торопится как можно раньше выбраться из «этой противной норы». Дети останавливаются, чтоб рассмотреть свои находки.

Галадриэль: (подбрасывает на ладони маленький слиток золота) Этот кусочек такой забавный.

Мирион: Он похож на палицу.

Галадриэль: Точно! На палицу Тулкаса… Знаешь, я наверное, подарю этот слиток ему… Он такой добрый – Тулкас. Сколько раз меня выручал. Это ведь он помог мне построить ту потайную пещерку, которую я тебе показывала. Он принес камни и уложил их, а я украсила все внутри и посадила кусты вокруг входа.

Мирион: А я и не знал об этом. Я думал, тебе помогали братья.

Галадриэль:  Они все даже не подозревают о моем убежище, то есть, все, кроме Финрода, конечно! Я показывала эту пещеру только ему и тебе, больше никому.

Мирион, страшно гордый тем, что ему так доверяют, кивает с многозначительным видом заговорщика: мол, на меня ты всегда можешь положиться.

Галадриэль: (прячет слиток в мешок и достает из кармана несколько драгоценных камней) Взгляни, Мирион, если сложить эти три изумруда вот так (выкладывает камни на ладони) – получится маленький листик земляники. А теперь смотри, (она кладет небольшой рубин рядом с изумрудами) – земляничная ягодка. Я хочу подарить эти камни Яванне. Яванна – моя самая любимая Валиэ: она всегда отвечает на мои вопросы и не отсылает меня поиграть с другими детьми, как все взрослые… Хотя нет, я сделаю еще лучше. Я отдам камни Аулэ и попрошу его сделать из них брошь… Или диадему – земляничные усики можно будет сделать из золота, в центре – изумруды с рубином… (девочка присаживается на корточки и раскладывает камни на полу) По краям – хризолиты… ой, мне хризолитов не хватает! Что делать? Такая хорошенькая диадема должна была получиться!..

Мирион: Может быть, у Аулэ найдутся хризолиты?

Галадриэль: Нет, так неинтересно… Ну ничего, в следующий раз постараюсь найти побольше хризолитов.

Мирион: В следующий раз я сюда не полезу.

Галадриэль: (собирая камни с пола и рассовывая их по карманам) Тогда я возьму с собой Линтаро.

Мирион: (остолбенев от удивления) Ты же с ним в ссоре!

Галадриэль: А я помирилась с ним, когда заносила Алдариону корзину с яблоками. Он вообще очень славный, только упрямый немножко.

Мирион: (решительно) Ну уж нет! Пусть лучше я поселюсь в этой Пещере навеки, но он сюда с тобой не придет!

Галадриэль: (с кокетливым возмущением) Это еще почему? Я могу приводить сюда кого хочу.

Мирион: (твердо) Можешь, конечно, но с ним ты сюда не должна приходить.

Галадриэль: (с притворным изумлением хлопая ресницами) Почему это я не должна?

Мирион (покраснев) Потому что… потому что… Линтаро – дурак, вот!

Галадриэль смеется.

Мирион: (делая попытку сменить тему разговора) А что ты сделаешь с сапфирами?

Галадриэль: Я подарю их маме. Они должны подойти к ее любимому синему платью. А Финрод недавно показал мне эскиз такого замечательного ожерелья: в виде стайки крошечных морских коньков, которые цепляются хвостами друг за друга и за лучи морских звездочек. Для этого ожерелья нужны сапфиры и алмазы.

Мирион: (видно, что он уже давно хочет задать этот вопрос) Послушай, а что же тогда останется тебе?

Галадриэль: (беспечно) Что-нибудь останется. А нет, так мы всегда сможем вернуться сюда и поискать еще.

Мирион тихо, очень тихо вздыхает.

***

Поляна у входа в Пещеру. Тишина. Даже птицы смолкли. В пронзительно синем небе парит ястреб. На камне возле самого входа греется крупный шоколадно-янтарный скорпион. В дальнем углу поляны, в тени утеса стоит гнедой конь Ангрода по имени Ветер. На его морде застыло выражение глубочайшей скуки. Он уже успел повыщипать всю самую сочную траву, исследовать все близлежащие лощинки и совершить несколько карательных рейдов на гнезда скорпионов. Но все эти развлечения приелись ему, и он погрузился в угрюмую меланхолию, из которой его не может вывести даже нахальное возвращение одного из представителей разогнанного скорпионьего племени. Внезапно Ветер настораживает уши. Скорпион у входа тоже проявляет признаки беспокойства: он покачивает клешнями и хвостом, а потом юркает в щель между камнями.

На тропинке, ведущей на поляну, появляется Финрод. Рядом с ним идет Ласточка. Лошади приветствуют друг друга радостным ржанием.

Финрод: А вот и Ветер. Маешься, бедняга? (он ободряюще треплет гнедого по холке) Как видишь, Ласточка теперь составит тебе компанию… Вы подождите нас здесь. Если что-нибудь случится, возвращайтесь домой и постарайтесь привести подмогу, ладно?

Погладив Ласточку по шелковистой гриве, Финрод направляется к входу. Ему приходится наклониться, чтобы войти.

Финрод: (со смешком) Кажется, я немного вырос с тех пор, как был здесь в последний раз.

Некоторое время он идет, согнувшись, и только тогда, когда проход, расширившись, выводит его в первую пещеру, он выпрямляет спину.

Финрод: (останавливаясь) Так. И какой же из двух коридоров они выбрали?

Но ему не приходится долго гадать. Первое, что бросается ему в глаза, когда он пересекает пещеру – это стрелка, начерченная мелом перед входом в правый коридор.

Финрод: Хоть за это спасибо. По крайней мере, не придется тратить время на их поиски.

И он пускается по следу так быстро, как только позволяет неровный пол в пещере и необходимость следить за указательными знаками на стенах. Наконец, после очередного поворота, он сталкивается нос к носу с Галадриэлью и Мирионом. Дети вскрикивают от неожиданности.

Галадриэль: Ой, Финрод, как же ты нас напугал!

Финрод: (безжалостно) Я – это еще не самое страшное, что может случиться с вами в этой пещере. (деловым тоном) А ну-ка, ребятки, дате мне руки и поспешим.

И, не дожидаясь ответа, он берет детей за руки и быстрыми шагами направляется к выходу. Галадриэль и Мирион едва поспевают за ним.

Галадриэль: (жалобно) Ну почему эти взрослые всегда должны прийти и все испортить!

Мирион: (обеспокоено) А что страшное должно с нами случиться. Финрод?

Финрод: Не знаю, Мирион, понятия не имею. Возможно, с нами сегодня ничего и не слу…

Он не успевает договорить. Откуда-то спереди в тишину Пещеры врывается глухой рокот, похожий на ворчание пробуждающего ото сна гигантского льва. Рокот нарастает, приближается, отзываясь громовым эхом по всей Пещере. Земля трясется под ногами, по стенам и потолку змеятся трещины, сверху падают камни. Галадриэль и Мирион в страхе прижимаются к Финроду.

Финрод: Назад! Бежим скорей назад!

И, поворачивая вспять, он увлекает за собой перепуганных детей.

Грохот становится все оглушительней. Теперь кажется, что он исходит отовсюду. Огромные валуны, сорвавшись с потолка и стен, падают, подпрыгивая, перекатываясь и грозя сбить с ног бегущих.

Финрод: На землю! Быстро!

Все трое бросаются на пол. В этот момент грохот, достигнув своего фортиссимо, смолкает так же внезапно, как и возник. Лишь отдаленный гул, слабое потрескивание стен и легкое подрагивание земли напоминает о только что пронесшемся бедствии.

Финрод, Галадриэль и Мирион медленно поднимают головы.

Мирион: (закашлявшись от еще не осевшей пыли) Что это было?

Финрод: (принимая сидячее положение) Обвал.

Галадриэль громко чихает. Откуда-то сверху срывается маленький камешек и падает рядом с Мирионом. Мальчик поеживается и боязливо оглядывает стены и потолок. Финрод достает из кармана платок и протягивает сестре.

Галадриэль: Спасибо. А-а-а-а-пчхи-и!

Мирион: (в панике) Перестань! Не чихай больше!

Финрод: (успокаивающе) Не бойся, Мирион. От чиханья обвалы не случаются.

Мирион: А от чего случаются?

Финрод: (назидательно) От непослушанья.

***

  Поляна перед входом в Пещеру. Обвал расширил вход, с силой извергнув наружу огромные глыбы камней и завалив ими площадь в несколько акров.

На поляне уже собралось с десяток встревоженных эльфов. Подобного несчастья не случалось в Тирионе с тех самых пор, как во время неудачного опыта мощный взрыв разнес на части лабораторию Фэанора. Сам Фэанор тогда не пострадал, но черепица и кирпичи, разлетевшиеся во все стороны, ранили двух случайных прохожих. Впрочем, все признают, что сегодняшнее происшествие намного серьезней: во-первых, по числу жертв – трое вместо двух, во-вторых, вполне возможно, что пострадавших уже нет  в живых.

Все больше и больше эльфов прибывают на поляну. Они несут кирки, лопаты, заступы и ломы, а также бревна для подпорок – крепить стены и потолок Пещеры, когда начнут разбирать завал.

На тропинке, выходящей на поляну, появляются Финарфин, ведущий под руку Эарвен. Увидев каменную преграду, безжалостно разлучившую ее с детьми, Эарвен бросается вперед и, остановившись перед завалом, в отчаянии заламывает руки.

Эарвен: О, Эру Милосердный, сжалься над моими детьми! (сквозь слезы) Финрод, сыночек мой… Галадриэль, моя маленькая… (и, разрыдавшись, она прячет лицо на груди мужа)

Финарфин: (успокаивающе гладя ее по волосам) Не плачь, моя хорошая. Вот увидишь, с ними не случилось ничего плохого.

В этот момент на поляну выходит Аманиэль, бледная, как смерть, с остановившимся взглядом. Прижав одну руку к сердцу, а другую вытянув перед собой, она подходит к бывшему входу в Пещеру. Положив протянутую руку на камни, она несколько мгновений стоит неподвижно, словно статуя, потом, отняв руку от каменной стены, медленно отходит. Внезапно она замечает стоящих поодаль Эарвен с Финарфином. Аманиэль останавливает; кажется, что она хочет заговорить с ними, но затем, передумав, она плотно смыкает губы и, со вздохом опустив голову, проходит стороной.

Навстречу ей уже спешит ее подруга Лириэн – живая, румяная эльфийка с темно-каштановыми локонами.

Лириэн: (бросаясь на шею подруге) Аманиэль, милая, какой кашмар! Какой ужас! Я просто ушам своим не поверила, когда мне сказали. Бедные дети!

Мимо проходит Алдарион. Услышав эти слова, он останавливается и слегка толкает Лириэн локтем. Лириэн вздрагивает и оборачивается.

Алдарион: (выразительно глядя на Аманиэль) Ну что это ты так распричиталась, соседка. Ничего с этими проказниками не случится (с шутливой строгостью) – разве что хорошая головомойка, когда они  выйдут оттуда.

И ласково потрепав Аманиэль по плечу, он идет дальше.

Между тем все готово к тому, чтобы начать разбирать завал. Финарфин, оставив жену на попечение Анайрэ и взяв в руки  кирку, присоединяется к остальным. Но не успевают эльфы вытащить первый камень, как слышится громкий, энергичный топот пары крепких ног, и на поляну выбегает Тулкас.

Остановившись, он откидывает с глаз огненно-рыжие кудри и проводит ладонью по лбу.

Тулкас: (с шумом переводя дыхание) Фу, насилу успел – в самый раз. (подбирает с земли один из запасных ломов – хрупкая палочка в его мощной руке – с усмешкой подбрасывает его на ладони и бросает на землю) Так, расступитесь, малыши, дайте пройти (он осторожно пробирается в толпе эльфов к завалу) С вашими игрушками вы здесь, пожалуй, весь день прокопаетесь, а для меня… (снимает с плеча палицу, прислоняет ее к скале и начинает закатывать рукава расшитой рубахи)… это дело минутное.

Засучив рукава, он примеривается к самой большой глыбе и… застывает, наклонившись над ней с протянутыми руками, когда чей-то спокойный голос с неуловимой насмешливой ноткой произносит.

Голос: не советую, брат Тулкас, не советую.

Тулкас, не разгибая спины, поворачивает голову. На краю поляны стоит, скрестив руки на груди, Аулэ. Ветер, поднявшийся к вечеру, развевает полы его дорожного плаща из тяжелой темной материи и едва шевелит его длинные черные волосы, перехваченные стальным обручем.

Медленно, степенным шагом Аулэ направляется к Тулкасу. Тулкас выпрямляется и стоит, смущенно переступая с ноги на ногу.

Тулкас: Да я только помочь хотел. Для меня это – пара пустяков, а им – день работы.

Аулэ: (с той же насмешливой ноткой в голосе) Это, конечно, благородно с твоей стороны, брат Тулкас, но боюсь, в данном случае твоя помощь ничего, кроме вреда не принесла бы.

Тулкас: (недоуменно почесав в затылке) А в чем дело, брат Аулэ?

Аулэ: (внимательно изучая склон горы над заваленным входом в Пещеру) Этот завал сейчас – единственное, что поддерживает свод Пещеры, который рухнет, если кто-нибудь попробует извлечь хотя бы несколько камней. А рухнет он на головы тех, кого вы пытаетесь спасти.

По толпе, стоящей на поляне, проносится испуганный шепот. Эарвен, всхлипнув, прижимает к губам обе руки с судорожно сплетенными пальцами. Аманиэль опускается на один из камней, которыми усеяна поляна, и закрывает лицо руками.

Финарфин, отделившись от остальных, приближается к Аулэ.

Финарфин: Что же нам тогда делать, Владыка Аулэ?

Аулэ: Вам – ничего, разве что набраться терпения, а мне надо подумать и сделать кое-какие расчеты.

Финарфин возвращается к жене.

Аулэ же подходит к огромному валуну, лежащему неподалеку от входа, поросшему снизу мхом и совершенно плоскому сверху. Склонившись над ним, он легко, едва касаясь, проводит по камню рукой, а затем начинает медленно водить по нему пальцем. И вот, на серой поверхности валуна начинают проявляться, сперва неясно, а потом все четче и четче различные линии: прямы, волнистые и ломанные, толстые и тонкие. Аулэ чертит, стирает, задумывается на мгновение и снова чертит, и постепенно на камне вырисовывается трехмерное изображение Пещеры. Сосредоточенно сдвинув брови, Аулэ продолжает чертить, то добавляя новые линии, то перемещая старые. Видно, что он чем-то недоволен. Внезапно его отвлекает нетерпеливое покашливание.

Аулэ резко поднимает голову; Тулкас, который устав от бездействия, начал расхаживать взад и вперед перед входом, поигрывая от скуки своей палицей, останавливается и виновато опускает взгляд. Аулэ грозно смотрит на него, потом вновь склоняется над чертежом.

Яркое дневное сияние уже давно сменилось нежным, задумчивым вечерним светом. Прохладный ветер то и дело налетает на толпу, замершую в ожидании. Финарфин снимает свой плащ и накидывает его на плечи Эарвен. Лириэн, обняв Аманиэль, шепчет ей на ухо слова утешения. Вдруг в толпе раздается чей-то голос:

Голос: Бедные ребята. Кто знает, может быть, их уже и в живых нет…

Эта реплика, словно камень, брошенный в воду, вызывает волнение среди собравшихся; некоторые эльфы вздыхают, другие покачивают головой, иные скорбно приподняв брови, обмениваются многозначительными кивками или перешептываются: «Быть может, и вправду…», «Действительно, кто знает?..» - слышится отовсюду. Эарвен, прижавшись к мужу, тихо плачет. Стоящий рядом Ородрет ласково гладит ее по руке. Ангрод и Аэгнор, так и не выпустившие из рук свои инструменты, стоят, растеряно переглядываясь. Аманиэль, словно окаменев, сидит, беспомощно сложив на коленях руки, уставив перед собой неподвижный взгляд.

Тулкас перестает вертеть палицей над головой и прислушивается к разговорам, задумчиво комкая в горсти свою курчавую бородку. Внезапно его осеняет идея.

Тулкас: (просияв)  Зачем гадать: живы – не живы. Нужно просто спросить у брата Мандоса, он-то наверняка будет знать.

Аулэ, который тревожно хмурит брови, каждый раз, когда огромная палица Тулкаса пролетает слишком близко от завала, ухватывается за это предложение.

Аулэ: (одобрительно) В самом деле, брат Тулкас, прекрасная мысль! А почему бы тебе самому не сбегать к брату Намо и не спросить его.

Тулкас: (с широкой улыбкой) И то верно! (вскидывает палицу на плечо) Я мигом.

И, сорвавшись с места, в мгновение ока исчезает из вида.

Аулэ облегченно вздыхает и снова углубляется в расчеты.

На поляне уставшие от ожидания эльфы переговариваются вполголоса. Аманиэль, вышедшая из оцепенения, в котором она находилась, тихо причитает, опустив голову на плечо Лириэн.

Аманиэль: (плача) Не должна я была отпускать его с этой девчонкой. От нее же одни неприятности…

Эти слова, сказанные чуть громче, чем следовало бы, произносятся в полной тишине. Все эльфы, разом умолкнув, поворачиваются в сторону Аманиэли. Лириэн прерывает это неловкое молчание.

Лириэн (с мягким укором) Ну что ты, Аманиэль, как так  можно, о бедной девочке. Она, может быть, и шалунья, но сердце у нее золотое. Если б не она, моя Миримэ так и сидела бы дома дни напролет, пока не срастется нога. А теперь она может выезжать верхом. Разве любая девочка могла бы так поступить – взять и отдать другой свою любимую лошадь.

Алдарион, на протяжении всей речи Лириэн кивавший головой, вставляет и свое слово.

Алдарион: Это верно, соседка, ты девчушку не ругай. Галадриэль – сорванец, хуже любого мальчишки, но ребенок она справедливый… Да вот на днях. Забрались они с Мирионом в мой сад и сорвали несколько яблок. Тайком, конечно, видно, чтоб интереснее было. (щеки Аманиэли заливает густая краска стыда)  Я на них, разумеется, не сержусь – что мне яблоко-другое. Но только в тот же день, ближе к вечеру, приходит Галадриэль с полной корзиной яблок, а в корзине – записка: «так, мол, и так, извините нас…» и не простая записка, а в стихах! Ну скажите на милость, какая другая девочка так бы сделала!

Жаль, не сказал Алдарион, что именно не сделала бы другая девочка: не залезла бы в чужой сад за яблоками или не извинилась бы за свой проступок. И еще, скажу я вам, талантливые существа – эльфы: сочинить такие трогательные надгробные речи без соответствующей практики…

В эту самую минуту слышится топот, громкое пыхтенье и на поляну, согнувшись в три погибели под тяжестью громадной каменной плиты, трусцой выбегает Тулкас.  Остановившись, он осторожно опускает плиту на землю и тяжело отдуваясь, присаживается на корточки рядом с ней.

Все взгляды мгновенно обращаются на него. Даже Аулэ оторвался от своих вычислений и вопросительно смотрит на Тулкаса.

Аулэ, Ну? Что ответил брат Намо?

Тулкас: (приподняв брови и почесав в затылке) Да как тебе сказать, брат Аулэ. Брат Намо, видно, был здорово не в духе. Даже разговаривать со мной не захотел. Только дал мне вот эту скрижаль. Тут, говорит, имена всех, кто поступил в мои чертоги за сегодняшний день…

Аулэ: (ошеломленно) Брат Мандос дал ТЕБЕ свои СПИСКИ?! (наклонив голову набок, он с недоверием смотрит на каменную плиту, принесенную Тулкасом. Потом продолжает нетерпеливо) Ладно, предположим. И что там написано?

Тулкас: (смущенно отводит взгляд) Да я… не успел прочесть. У брата Намо. признаться, ужасный почерк, а я… так спешил… никак не было времени разбираться в этих кара… ну, в общем, в том, что там нацарапано…

С этими словами Тулкас берет плиту и ставит ее перед Аулэ. Тут вглядывается в написанное, потом едва заметно улыбается и обращается к примолкнувшим, застывшим в напряженном ожидании эльфам.

Аулэ: (успокаивающе) Не волнуйтесь, ваших детей нет в Списках.

По толпе проносится вздох облегчения.

Аулэ осторожно кладет плиту на землю лицевой стороной вниз.

Тулкас: (ковыряя в земле рукояткой своей палицы) Ну как, брат Аулэ, решил, что нужно сделать?

Аулэ: (удовлетворенно, отряхивая ладони друг о друга) Да, решил. Здесь придется вырастить жилу из твердой горной породы – базальтовую или гранитную – другого выхода я не вижу. Конечно, строению этой горы базальтовые или гранитные пласты нужны не больше, чем бобру лютня (вздыхает), но, что поделаешь…

Аулэ отходит на несколько шагов от завала и властным жестом простирает руки к горе. Поляна наполняется органным гулом, похожим на гудение исполинского пчелиного улья. Земля трясется под ногами мелкой, прерывистой дрожью. Несколько камней, отделившись от завала, выкатываются на поляну.

В толпе Карантир тычет локтем в бок стоящего рядом Маэдроса.

Карантир: (саркастически) Не знаю, право, рухнул бы свод, начни мы разбирать камни, или нет, но от такой тряски он уж наверняка грохнется.

Вдруг небольшой камень, мирно лежавший до этого на земле, срывается с места, катится к ноге Карантира и, слегка ударив его по пятке, откатывается назад. Карантир ойкает и подпрыгивает на одной ноге.

Маэдрос: (с усмешкой) Ты лучше прикуси язык, братишка, а то, пожалуй, без ноги останешься.

Карантир свирепо смотрит на старшего брата, но возражать не решается и с досадой отворачивается от него.

Между тем гул становится все глуше и вскоре совсем затихает. Аулэ опускает руки и отходит в сторону.

Аулэ: Можете разбирать завал. Моя работа закончена.

Эльфы хватаются за свои инструменты, но Тулкас опережает их.

Тулкас: А моя работа только начинается (снова засучивает рукава) Отойдите-ка в сторонку, а то как бы я кого не зашиб.

И начинает легко, словно пуховые подушки, вытаскивать камни один за другим и сваливает их у входа.

Аулэ минуту-другую наблюдает за ним, затем, решив, что дело больше не нуждается в его присмотре, шагает к скале, огораживающей поляну с восточной стороны, и входит в нее – будто две капли ртути сливаются друг с другом. Но его уход замечают немногие – большинство не отрывают взгляда от входа в Пещеру, куда совсем скоро можно будет войти.

И вот из образовавшегося в толще камней отверстия выглядывает Галадриэль. Увидев Тулкаса, она приветливо машет ему рукой и подбегает к нему.

Галадриэль: Тулкас! Привет! Я так и знала, что ты придешь и вытащишь нас отсюда.

Тулкас (взяв девочку на руки) Привет, бельчонок! ну и задала ты нам жару! А где остальные?

В ответ на его вопрос из Пещеры выбегает Мирион. Аманиэль, всплеснув руками, бросается к нему и обнимает, осыпая вперемешку то поцелуями, то подзатыльниками. А Тулкас сдает Галадриэль с рук на руки плачущей от радости Эарвен.

Последним из Пещеры выходит Финрод.

***

Сад вокруг дома Финарфина. На дорожке, ведущей к парадному крыльцу, появляется вся семья, возвращающаяся после тяжелого дня домой. Впереди, то и дело пускаясь бегом, идет Аэгнор, за ним – Финарфин под руку с Эарвен; рядом с ними – Ородрет. Следом – Ангрод, и замыкает шествие Финрод с Галадриэлью на руках. Эарвен все время оборачивается и смотрит на дочь, словно боится, что она вдруг исчезнет.

Галадриэль, сонная, положила голову на плечо брата и обвила руками его шею. Иногда она зевает, прикрывая рот ладошкой. Вид у нее непривычно грустный.

Галадриэль: (приподняв голову, тихо) Финрод, скажи, а мама бы очень огорчилась, если б со мной  что-нибудь случилось?

Финрод: (так же тихо) Конечно, глупенькая! Мама бы просто умерла от горя.

Галадриэль: (немного подумав) Знаешь, я думаю, она бы расстроилась больше, если б что-нибудь случилось с тобой.

Финрод: (заглядывая ей в лицо) Почему ты так думаешь, sellince?

Галадриэль: (со вздохом) Ты взрослый, умный, хороший, а от меня никакого толку, одни неприятности.

Финрод: (мягко) Неприятности, лисенок, не от тебя, а от твоих необдуманных поступков. Ну а то, что я взрослый (улыбается) не моя заслуга; ты тоже повзрослеешь и поумнеешь, и, как знать, может быть, станешь умнее меня.

Перспектива стать умнее Финрода так потрясает Галадриэль, что на мгновение прогоняет всю ее сонливость. Засунув указательный палец в рот, девочка с серьезным видом обдумывает сказанное Финродом. Затем она печально качает головой.

Галадриэль: Ну уж это вряд ли. (задумывается) Может быть, я и буду такой же умной (вздыхает), но такой же хорошей мне не быть…

Галадриэль снова кладет голову на плечо брата, и, когда Финрод входит в дом, она уже спит крепким сном маленькой девочки, утомленной дневными проказами. 

Конец Эпизода №______

 В родную "Психушку", наверное, буду выкладывать уже завтра - сегодня что-то и-нет глючит.

@темы: Фанфики, Толкиен

---

"Валинорское Наказание" - Продолжение Часть II

Часть II
"Пещера"

Сад перед домом Аманиэли

Сад перед домом Аманиэли. Мирион с лопатой в руках окапывает пятидесятый по счету куст смородины. Вид у него довольно мрачный. У окна, выходящего в сад, Аманиэль замешивает тесто для пирожков.

Аманиэль: И нечего делать такой кислый вид. Сам виноват. Сколько раз я тебе говорила: не смей общаться с этой девчонкой. Она же сущее наказание!

Мирион: (пылко) Мама! Галадриэль хорошая!

Аманиэль: (сердито помешивая в миске начинку) А я разве говорю, что плохая? Я только хотела сказать, что такой непослушной, такой проказливой девчонки свет еще не видывал. (Яростно втыкает ложку в начинку) Да будь она хоть золотая… Если из-за нее мой сын будет приходить домой, когда вздумается, да еще в таком виде, как сегодня!.. Лучше уж ей никогда мне на глаза не попадаться. (начинает раскатывать тесто) И о чем только ее родители думают, не пойму!

Мирион открывает рот, чтобы возразить, но внезапно его внимание привлекает что-то происходящее  на улице. Он прислоняет лопату к садовой скамейке, подбегает к ограде, а потом опрометью бросается в дом.

Мирион: (влетая в кухню) Мама, мама, там медведь! Белый!

Аманиэль: (хмуря брови) Что за выдумки, Мирион?

Мирион: Я не выдумываю, мама! Там правда медведь, и он правда белый!

Аманиэль: (строго) Мирион, ты забыл, что ты наказан? Придумывай все, что угодно – на улицу ты сегодня не выйдешь!

Мирион: (подпрыгивая от нетерпения) Мамуля, мамочка, ну пожалуйста, отпусти меня на улицу, ну, на пять секунд. Я только посмотрю на белого медведя и обратно!

Аманиэль: (после минутного раздумья) Ладно, иди. Но только чтоб через пять секунд был дома!

Мирион: (целуя Аманиэль) Спасибо, мамочка!

Стрелой вылетает из кухни.

***

 А по улице и в самом деле идет белый медведь. Но не успевает Мирион выйти за ворота, как с медведем начинает происходить что-то странное. Он трясется, судорожно дергает лапами, мотает большой мохнатой головой и вдруг сбрасывает шкуру, представляя изумленному взору Мириона Галадриэль и пятерых уже порядком притомившихся, но счастливых малышей.

Мирион: (впечатленный) Ух ты!

Галадриэль: (садясь на шкуру) Ну и денек! (к малышам) Садитесь, малыши, передохните пока.

Малыши аккуратненько садятся на шкуру рядом с ней.

Мирион: (с восхищением разглядывая шкуру) Значит, белые медведи существуют… Ну, кто бы мог подумать!

Но, похоже, Галадриэли уже надоели белые медведи.

Галадриэль: (безразличным тоном) Конечно, существуют… Я у тебя вот что хотела узнать: как насчет наших планов на послезавтра?

Мирион: (изучая шкуру со всех сторон – Галадриэль он слушает в пол уха.)  Все в силе. Я наказан только на сегодняшний день. (внезапно он что-то вспоминает) Слушай, а что ты сказала дома?

Галадриэль: Сказала, что мы собираемся прогуляться по горам.

Мирион: (озабоченно) А про Пещеру ты что-нибудь сказала?

Галадриэль: Нет.  Но в горах ведь часто встречаются пещеры, не так ли?

Мирион кивает, но по его сдвинутым бровям и, особенно, по закушенной верхней губе видно, что он не совсем согласен с подругой.

Галадриэль: (вставая) Ну, мы пошли.

Она поднимает шкуру с земли. Малыши торопятся занять свои места, но Галадриэль останавливает их.

Галадриэль: Нет, малыши, вам пора домой. А то ваши мамы и папы хватятся вас и будут волноваться.

Малыши с грустью глядят на шкуру.

Галадриэль: (опуская шкуру на землю) Ладно. Разрешаю вам на прощанье немного погладить медведя.

Обрадованные малыши набрасываются на шкуру. Маленькая Лосиллэ зарывается носом в густой белый мех. Самый старший малыш пытается оставить себе на память один из огромных медвежьих когтей, но, поймав на себе грозный взгляд Галадриэли, прекращает это противозаконное занятие.

Наконец, малыши нехотя оставляют шкуру в покое.

Галадриэль снова взваливает свою ношу на плечи.

Мирион: Постой-ка. Я кое-что придумал.

Он исчезает в саду и через минуту появляется, толкая перед собой деревянную тачку.

Мирион: Мне она сегодня не понадобится, пожалуй, так что можешь завтра вернуть.

Галадриэль: (кидаясь на шею Мириона и целуя его в обе щеки) Ой, Мирион, ну какой же ты умница! Ты меня спас! Спасибо!!!

Мирион: (красный, как рак, и едва не задохнувшийся от смущенья)  Не за что… то есть… ну я…

Чтобы скрыть свое смущенье, он помогает Галадриэли уложить шкуру на тачку. Малыши тоже пытаются помочь, но больше мешают, путаясь под ногами. Наконец, шкура уложена. Галадриэль машет Мириону рукой в знак прощанья, разворачивает тачку и, постепенно прибавляя скорость, удаляется, сопровождаемая свитой из малышей, которые чинно вышагивают следом, взявшись за руки и напевая песенку.

Мирион некоторое время стоит у ворот, глядя им вслед, потом возвращается в сад.

 ***

Два дня спустя. 

 Сад возле дома Аманиэли. На верху ограды пристроился изнывающий от нетерпения Мирион. Он стоит, упираясь ногами в узорчатые украшения ограды, свесив руки по другую сторону решетки.

Аманиэль, стоя у окна, выходящего в сад, укладывает корзинку с провизией. Она то и дело бросает на сына обеспокоенный взгляд и неодобрительно качает головой.

Аманиэль: (сама с собой) Я плохая мать… я плохая мать… Я не должна никуда  отпускать его с этой девчонкой, а что я делаю?!

Аманиэль в сердцах захлопывает крышку корзинки и так энергично перевязывает ее бечевкой, что ненароком прихватывает и свой палец. Пока она пытается одной рукой развязать узел и освободиться, Мирион вдруг издает радостный вопль, скатывается со своего наблюдательного поста и выбегает за ворота.

Аманиэль, наконец, выпутывается из цепких объятий бечевки. Дуя на покрасневший палец, сердитая, с торчащей из кармана передника бечевкой, она выходит из дома вслед за сыном. Открывает ворота… и застывает, словно околдованная открывшимся перед ней зрелищем.

По улице идет Галадриэль. Но не та Галадриэль, которую Аманиэль видела всего лишь несколько раз вихрем проносящейся по улице – чумазая девчонка, в разорванном, перепачканном платье со спутанными волосами, в которых застряли травинки и листья – воплощение дикой, вольной стихии, угрожающей ее, Аманиэли, такой упорядоченной, такой спокойной жизни. По улице идет, нет, не идет, а плывет, скользит, словно лебедь по водной глади, самая очаровательная маленькая девочка во всем Эльдамаре. На ней белоснежное, без единого пятнышка, без единой складочки шелковое платьице с расшитым серебряной нитью пояском и белоснежные атласные туфельки. Ее золотые локоны тщательно причесаны и убраны белой ленточкой. И вся она – от кончиков пушистых, скромно опущенных ресничек, до розовых бантиков на плетеной корзинке, которую она несет в руках – вся ее беленькая фигурка дышит таком благонравием, такой кротостью, что Аманиэль, чье сердце растаяло при виде этого воплощения детской невинности, не может удержать умиленной улыбки. К счастью, она не видит выражения на лице своего сына, который, разинув от восторженного изумления рот, буквально пожирает девочку глазами.

Но Галадриэль, едва удостоив Мириона коротким приветствием и кивком головы, подходит к Аманиэли с самой обворожительной улыбкой.

Галадриэль: (ангельским голоском) Здравствуй, Аманиэль.

Аманиэль: Здравствуй, Галадриэль.

Галадриэль: (обеспокоенным тоном) Надеюсь, я не очень опоздала?

Аманиэль: Ну что ты, моя маленькая. Я пойду, принесу корзинку Мириона.

Галадриэль терпеть не может, когда ее называют «маленькой». Мирион знает это и смотрит на подругу в ожидании привычной реакции, но Галадриэль только взмахивает ресницами и улыбается еще обворожительней.

Аманиэль входит в дом.

Мирион: (шепчет на ухо Галадриэли) Ты что, в таком виде в пещеру полезешь?

Галадриэль: Спокойно, Мирион. Я знаю, что делаю.

Аманиэль выходит из дома с корзиной. Мирион берет корзину из ее рук.

Аманиэль: (украдкой поправляя ленточку в волосах девочки)  Желаю вам хорошо провести время.

Галадриэль: Спасибо.

Наступает минута прощания. Обычно Мирион бдительно следит за приближением этой минуты, но сегодня сенсационное появление Галадриэли выбило его из колеи, и поэтому Аманиэль беспрепятственно наклоняется и целует его в щеку, прежде чем мальчик успевает увернуться. Красный и сконфуженный, он исподтишка бросает на Галадриэль испытующий взгляд: не считает ли она его «маменькиным сыночком». Но Галадриэль сама с видом ласкающегося котенка подставляет Аманиэли щеку для поцелуя. Растроганная Аманиэль целует ее в обе щеки. (Больше всего на свете ей сейчас хочется посадить Галадриэль на колени и приласкать ее. И она отмечает про себя, что надо бы при случае сказать мужу, что она просто мечтает о такой вот очаровательной, сладенькой дочурке.)

Наконец, трогательная церемония расставания подходит к концу, и дети уходят. Аманиэль долго смотрит им вслед, потом умиленно вздыхает и возвращается в дом.

 ***

 Когда Аманиэль скрывается из виду, Галадриэль ускоряет шаг.

Мирион: Мы, кажется, не туда идем, Галадриэль. Нам нужно в другую сторону.

Галадриэль: (загадочно) Пока что, нам нужно в эту сторону.

Завернув за угол дома, дети оказываются в небольшом тихом переулке, где Мирион к своему удивлению видит гнедого коня, нетерпеливо роющего копытом землю.

Галадриэль: (подходя к коню, ласково) Ветер, голубчик, не сердись, что я тебя здесь оставила. Мы совсем скоро уедем отсюда.

Ветер довольно презрительно фыркает: мол, заставить меня торчать столько времени в этой дыре! Скандал!

Мирион: (сообразив, что к чему) Это же Ветер, конь Ангрода!

Галадриэль: (раздвигая ветви одного из кустов, растущих в переулке, и доставая оттуда походный мешок) Ну да. Ангрод сегодня собирается сидеть дома, так что Ветер ему не понадобится. А мы выиграем уйму времени, если поедем верхом. Повезет, так вернемся к полудню. (раскрывает мешок и достает оттуда небольшой сверток) А теперь отвернись и закрой глаза. (Мирион растеряно смотрит на нее) Я должна переодеться.

Мирион повинуется. Галадриэль заходит за куст и через минуту выходит в своем «боевом» наряде. Маленькая принцесса превратилась в маленькую разбойницу: на ней старое, видавшее виды платье, местами заштопанное, местами залатанное, крепкие, кожаные башмаки и походный мешок за плечами. Свое белоснежное одеяние она аккуратно сложила и завернула в кусок чистой полотняной материи.

Галадриэль: (укладывая этот сверток в свою корзину и пряча ее в кусты) Можешь поворачиваться.

Мирион оборачивается и смотрит на подружку со смешанным чувством облегчения и сожаления. С одной стороны, перед ним снова прежняя Галадриэль, к которой он так привык. С другой стороны, Галадриэль сегодняшняя, явившаяся перед ним во всем своем великолепии, так пленила его сердце, что он мог бы часами любоваться ею.

Галадриэль: (не без доли кокетства) И долго ты будешь на меня смотреть? (Мирион смущенно отводит глаза) Нам пора ехать. До Пещеры довольно далеко.

Дети забираются на коня. Ветер трогается с места, и вскоре стук его копыт замирает в отдалении.

 ***

 Сад вокруг дома Финарфина. Небольшой изумрудно-зеленый газон, на котором расположились Финрод, Ангрод и Аэгнор. Финрод лежит на траве, упираясь локтями в землю и подперев щеку левой рукой. В правой руке он держит довольно облезлое гусиное перо – есть у Финрода дурная привычка грызть кончик пера в минуту особой задумчивости. Перед ним лежит листок бумаги, на котором можно увидеть что-то очень похожее на стихи.

Но мы не будем подглядывать – как никак это не очень вежливо – и посмотрим, чем занимается Ангрод. Он обложился какими-то чертежами  и сосредоточенно их изучает, делая то тут, то там пометки карандашом.

Аэгнор крепит тетиву к луку. Собственно говоря, он мог бы заняться этим и в оружейной, но ему было скучно там одному, и он решил составить компанию братьям.

Какое-то время каждый из них занят делом. Затем все трое отрываются от своих занятий и, повернув головы в одном направлении, прислушиваются. Со стороны садовой аллеи доносится чей-то голос, негромко напевающий веселую песенку.

Аэгнор: Кажется, Ородрет вернулся.

Голос приближается, и вскоре только живая изгородь из цветущих кустов рододендрона скрывает от них поющего. Затем пение прекращается.

Голос Ородрета: Всем привет. А что, Ангрод куда-то уехал?

Ангрод: И не думал даже. Почему это ты решил, что я уехал?

Ородрет: (появляясь из-за кустов) Твоего Ветра нет в конюшне.

Ангрод: (удивленно) Как нет?

Ородрет: (присаживаясь рядом) А вот так, нет.

Ангрод: (положив карандаш на чертежи) Кто мог взять моего коня?

Аэгнор: (сгибая лук и трогая тетиву) А как вы думаете, кто в этом доме берет без спросу чужих коней, чужие чернила, перочинные ножи, краски?.. (снова пробует тетиву, с наслаждением прислушиваясь к чистому сильному звуку)

Ангрод: А зачем Галадриэли МОЙ конь?

Финрод: (сворачивая свой листок в трубочку) Разве ты забыл, что она отдала свою Фиалку Миримэ? Бедная девочка еще не скоро будет ходить, а так она хотя бы сможет прогуливаться верхом, и не сидеть весь день дома.

Аэгнор: (поднимаясь с земли и прилаживая стрелу) Кстати, а почему она не взяла твою Ласточку, Финрод? (оглядывается по сторонам в поисках достойной мишени)

Финрод: А я научил Ласточку возвращаться домой каждый раз, когда Галадриэль пытается уехать на ней дальше, чем на милю от дома. (к Ородрету, с хитрой улыбкой) Как видишь, брат, я беру у тебя уроки благоразумия.

Ородрет: (с шутливым поклоном) Мое благоразумие всегда к твоим услугам.

Финрод: (уже серьезным тоном) И все-таки, почему Галадриэль взяла Ветра? (задумавшись, он прикусывает кончик пера)

Между тем Аэгнор отходит на несколько шагов назад и натягивает тетиву.

Ородрет: (неторопливо, рассуждая сам с собой) Я думаю, она взяла именно Ветра, так как точно знала, что Ангрод весь день будет дома и не хватится своего коня. Поэтому…

Но его внезапно прерывает звон тетивы, гневный возглас Финрода и озорной хохот Аэгнора, который только что перебил стрелой перо у самых губ старшего брата.

Ородрет: (оборачиваясь к Аэгнору) Кудряшка, думай, что делаешь!

Аэгнор: (сердито) Я же сто раз просил не называть меня Кудряшкой!

Ородрет: (дразня его) Кто же виноват, что у тебя такие очаровательные кудряшки?

Аэгнор: (запальчиво) А ты – кошка облезлая!

Ангрод: (возмущенно) Аэгнор, что за выражения!

Финрод: (вставая) Ладно, вы тут пока поспорьте, а я пошел.

Ородрет: Куда ты?

Финрод: Хочу выяснить, что задумал наш маленький лисенок. Никто из вас не знает, куда она могла отправиться?

Аэгнор: Кажется, она собиралась к Мириону.

Финрод: (с удивлением) К Мириону? Верхом?.. Нет, с этим нужно разобраться.

Уходит.

 ***

 Горы к северу от Тириона. Склон горы со следами давнишнего оползня. Здесь некогда находился главный вход в Пещеру. Узкая тропа ведет вверх по склону, огибая гору слева.

Появляются Галадриэль и Мирион верхом на Ветре. У подножья горы они спешиваются.

Галадриэль: (оправляя на себе платье) Мы уже близко. Вот здесь когда-то был вход в Пещеру.

Мирион: (разглядывая склон горы) А что с ним случилось?

Галадриэль: Здесь сошел оползень, и вход завалило.

Мирон: (удивленно) Постой, а как же мы зайдем?

Галадриэль: Выше должен быть еще один вход… Когда Финрод с Тургоном обнаружили эту Пещеру, они заходили в нее отсюда. Но однажды их застиг в горах ливень. Они спрятались в Пещере, и вот тогда-то и случился оползень. Они долго блуждали по Пещере, пока не нашли другой выход, правда, не такой большой. Оттуда мы и войдем.

Мирион: (опасливо) И часто здесь случаются оползни?

Галадриэль: (пожимает плечами) Не знаю, но уж наверняка не каждый день.

Дети поднимаются по тропинке. Ветер ступает за ними. Вскоре они выходят на небольшую, очень уютную полянку, огражденную с севера и запада пологими горными склонами, а с востока – отвесной скалой. В воздухе разлито благоухание трав – кругом желтеет чистотел и бессмертник. Ветерок покачивает крупные темно-синие кисти шалфея, шуршит в душистых зарослях чабреца. В тени западного склона, не умолкая, журчит ручеек, поросший по берегам мятой, и так же неумолчно стрекочут в траве кузнечики.

В северном склоне горы, прямо напротив тропинки темнеет небольшая расселина – вход в Пещеру. Галадриэль оборачивается к Ветру.

Галадриэль: (наставительными тоном) Мы сейчас войдем в Пещеру, а ты оставайся здесь и жди нас. Можешь прогуляться, но далеко не уходи и через час непременно возвращайся, ладно?

Ветер, даже не удостоив ее взглядом, встряхивает головой и отходит в тень. Галадриэль и Мирион направляются к входу.

У входа Мирион в нерешительности останавливается, но, видя, что Галадриэль бесстрашно вступила под низко нависший свод, набирает полную грудь воздуха и тоже заходит внутрь.

Поначалу ход, и без того неширокий, сужается так, что взрослый эльф мог бы пройти по нему, дотрагиваясь вытянутыми в сторону руками до обеих стен. Но постепенно проход становится все шире, свод – все выше, и вскоре дети оказываются в просторной, похожей на залу пещере. На противоположном конце угольно-черными арками зияют два входа в тоннели, ведущие вглубь Пещеры. У этих арок дети останавливаются.

Мирион: (робко заглядывая в один из тоннелей) Ну, и куда мы теперь?

Галадриэль: Все равно. Давай, пойдем направо. (достает из кармана кусок мела) Будем отмечать наш путь мелом, чтобы знать, где мы уже побывали (проходит под правой аркой и у самого входа чертит на стене стрелку)

Мирион, замявшись у входа, устремляется за ней.

 ***

 У дома Аманиэли. Из ворот выходит Финрод. Вслед за ним появляется хозяйка.

Финрод: (заканчивая начатую раньше фразу)… прогуляться по горам? Они были верхом?

Аманиэль: Нет. Я думаю, они просто собирались погулять по окрестным холмам. А что случилось? (в ее голос вкрадываются нотки беспокойства)

Финрод: (успокаивающим тоном) Нет-нет, ровно ничего. (Аманиэль вздыхает с облегчением) Просто отец с матерью хотели, чтоб сестра вернулась домой пораньше, а ты же знаешь этих детей, Аманиэль: они заиграются и позабудут обо всем на свете.    

Аманиэль: (с самой любезной улыбкой) Что верно, то верно. Они могут быть такими непослушными.

Финрод: (с не менее любезной улыбкой) Если я встречу их, скажу, чтоб они не забыли вернуться домой вовремя.

Аманиэль: (с еще более любезной улыбкой) Будь так добр.

Они прощаются. Аманиэль возвращается в дом, а Финрод заходит за угол садовой ограды, доходит до конца улицы и снова заворачивает в маленький переулок. Там его поджидает Ласточка – грациозная золотисто-соловая лошадка с кипенно-белой гривой и хвостом. Завидев Финрода, она издает приветливое ржание, подходит к нему и тычется мордой в его руки.

Финрод: Ох, Ласточка, какая же ты лакомка! Ну нет у меня ничего, нет (показывает обе ладони с растопыренными пальцами)

Ласточка недоверчиво разглядывает его ладони, затем обиженно фыркает и встряхивает гривой.

Финрод: Ты мне лучше вот что скажи: куда могли поехать эти проказники?

Ласточка косится на него недоумевающим карим глазом.

Финрод: (размышляя вслух) Думай, Финрод, думай! (как всегда, когда под рукой нет перьев, карандашей и травинок, он начинает накручивать прядь волос на указательный палец) Они сказали, что прогуляются по горам, значит, так оно и есть. Они взяли лошадь значит, они собирались уехать далеко… О, нет! (он с силой хлопает себя ладонью по лбу. Ласточка с ужасом смотрит на него) И как я раньше не догадался: они поехали в Пещеру! Но ведь я говорил этой негоднице, что там опасно, говорил же! (вскакивает на лошадь) Ласточка, милая, не подведи меня, скачи что есть духу. Этих глупышей надо вытащить оттуда, как можно скорее.

Ласточка пускается с места в карьер, и вскоре лошадь и наездник исчезают из виду.

Продолжение следует

@темы: Фанфики, Толкиен

---

"Валинорское Наказание" - Продолжение. Часть I

В отличие от предыдущих, этот Эпизод - дли-и-и-инный. Посему для удобства чтения разбит на три части.

Эпизод № ______
«Валинорское наказание»
Часть I
«Яблоки и белые медведи»

Одна из улиц Тириона

Одна из улиц Тириона. По обеим сторонам этой тенистой, обсаженной деревьями улицы видны садовые ограды: чугунные решетки с причудливой резьбой, невысокие каменные стены, из-за которых выглядывают ветви, увешанные сочными, спелыми плодами. За этим буйством растительности почти не разглядеть самих домов.

По улице не спеша идут Галадриэль и Мирион. Одежда на обоих детях перепачкана землей. У Мириона разорван правый рукав, у Галадриэли выдран солидный клок материи из юбки. В руках у детей по яблоку. Еще два яблока – золотисто-желтых, с восхитительно розовеющими бочками – лежат у Галадриэли в корзинке.  Девочка с аппетитным хрустом начинает грызть яблоко. Мирион задумчиво разглядывает свое.

Мирион: (все так же задумчиво) Послушай, Галадриэль, у тебя ведь в саду яблоки растут?

Галадриэль: (с полным ртом) Раштут.

Мирион: У меня тоже растут.

Галадриэль: (откусывает от яблока еще один кусок) Я жнаю.

Мирион: Тогда зачем же мы взяли яблоки в саду Алдариона?

Галадриэль: (перестает грызть яблоко и удивленно смотрит на него) Мирион, тебе бывает весело, когда ты просишь у мамы яблоко?

Мирион: (с недоумением) Нет. А что в этом веселого? При чем тут вообще веселье?

Галадриэль: (наступая на него) А тебе было весело, когда мы сидели в засаде и ждали, пока Алдарион уйдет, и потом, когда он чуть не увидел нас, и нам пришлось убегать, и мы едва не наткнулись на его жену, а затем свалились в канаву и спрятались там… (переводит дух) Ну, скажи, было тебе весело или нет?

Мирион: (немного подумав) Ну, было… (хихикает) Здорово ты придумала заквакать, когда мы плюхнулись в канаву. Мариндэль наверняка приняла нас за садовых жаб.

Галадриэль: (торжествующе) Так-то… Когда просишь маму дать тебе яблоко, ты получаешь только яблоко, а когда таскаешь яблоки у кого-то, ты не только их получаешь, ты еще и веселишься в придачу. (принимается за второе яблоко)

Закусив верхнюю губу, Мирион обдумывает это заявление. Похоже, он еще не полностью убежден.

Мирион: А разве это хорошо, брать чужое без спросу?

Галадриэль: (разводит руками) Как ты думаешь, Алдариону очень повредило, что мы взяли у него без спросу три-четыре яблока?

Мирион: (пожимает плечами) Думаю, не очень… (Поразмыслив, он решается привести ответный довод) А вот ты как думаешь, Галадриэль, Алдарион рассердился бы на нас, узнай он, что мы берем у него яблоки?  

Галадриэль: (убежденно) Конечно. Стали бы мы иначе прятаться от него.

Мирион: (в восторге оттого, что его довод не встретил сопротивления) Вот видишь!

Галадриэль: (с жаром) Но ведь он ничего не узнал, так?! (и, заметив, что Мирион готовится снова ей возразить, обрушивает на него целый водопад доводов) Ты пойми, если б мы не боялись, что нас могут увидеть, было бы совсем не так здорово. Мы, вообще, могли прийти к Алдариону и попросить у него пару яблок, он бы нам ни за что не отказал. Но это совсем неинтересно. Это даже скучно.

Мирион: (упрямо) А если бы Алдарион поймал нас?

Галадриэль: (смотрит на него, как на безнадежного) Ну и что с того? Мы рисковали. (патетически) Бывает, что маленькие корабли попадают в большую бурю, но это еще не значит, что они должны все время стоять на якоре в гавани.

Мирион смотрит на нее, приоткрыв рот, восхищенный ее пылом, но все еще не убежденный до конца.

Увлеченные спором, дети не видят прохожего, который неторопливо идет по улице навстречу им. На незнакомце длинная светло-серая мантия; его темно-русые волосы мягкими волнами ниспадают ему на плечи, а серые глаза спокойно, чуть задумчиво глядят из-под строгих прямых бровей.

Наконец, дети замечают незнакомца и почтительно отступают в сторону, чтобы дать ему дорогу. Однако незнакомец останавливается и заговаривает с ними.

Незнакомец: (с добродушной усмешкой, притаившейся в уголках его губ) Здравствуй, Галадриэль, здравствуй, Мирион. Не могли бы вы, дети, угостить проголодавшегося путника яблоком?

Галадриэль: (внимательно оглядев незнакомца) Пожалуйста. (достает из корзины яблоко и протягивает его незнакомцу)

Мирион: (подозрительно) А откуда ты знаешь, как нас зовут?

Незнакомец: (все с той же улыбкой) Я слышал, как вы называли друг друга по именам.

Он берет яблоко из рук Галадриэли, а затем неожиданно подбрасывает его вверх. Удивленные дети, задрав головы, видят, как яблоко взлетает все выше, и вдруг уже не яблоко, а маленькая красногрудая малиновка с веселым щебетом машет крылышками в воздухе. Покружив над ними, она улетает прочь.

Мирион, оторопев, глядит на незнакомца с разинутым от изумления ртом. Галадриэль тоже смотрит на удивительного прохожего, недоверчиво сощурив глаза.   

Мирион: А она вернется?

Незнакомец: Не думаю. Она, точнее, оно – ведь это яблоко – полетело в сад к Алдариону и теперь, наверное, снова висит на ветке, с которой вы его сорвали.

В глазах Мириона появляется испуг. Он поворачивается к Галадриэли и смотрит на нее с упреком. Но Галадриэль не обращает на это внимания.

Галадриэль: Кто ты?

Незнакомец: Я Олорин из Майар… И вот что я тебе скажу, Галадриэль. Твой друг прав: не следует брать чужое без спроса.

Галадриэль: (то поднимая глаза на Олорина, то снова опуская взгляд) Наверно, и вправду, не следует… Но, я думаю, не было большой беды в том, что мы взяли у Алдариона пару яблок.

Олорин: Две пары, уж если быть точным… (после небольшой паузы) Ты ведь, кажется, любишь ирисы, Галадриэль, и даже выращиваешь их в вашем саду? (Галадриэль кивает головой) Что бы ты сказала, если б сынишка Алдариона  пробрался к вам в сад и нарвал себе целый букет ирисов?

Галадриэль: (чистосердечно) Я бы ничего не сказала. Линтаро я уже раз оттаскала за волосы, ну а сделай он такое, я б его совсем без волос оставила. И вообще, это нечестно, у меня всего одна клумба ирисов, а у Алдариона яблонь в саду десятки, и яблок на них видимо-невидимо.

Олорин: (усмехаясь) Что ж, у тебя волос на голове тоже видимо-невидимо, а попытайся кто-нибудь выдернуть хоть один без спроса?

Галадриэль: (вздыхает. Она понимает, что ее дело проиграно) Получил бы синяк под глазом.

Олорин: Вот и выходит, что Алдариону только и остается, что поставить тебе синяк под глазом.

Пристыженная Галадриэль сосредоточенно рассматривает носки своих туфель.

Олорин: (ласково проведя рукой по волосам девочки) Вот что, Галадриэль, пойди домой, набери полную корзину яблок – да смотри, не забудь сказать отцу или матери, зачем она тебе – и отнеси ее Алдариону… с извинениями.

До сих пор молчавший Мирион, видя, что Галадриэль попала в беду, решает вступиться за подругу.

Мирион: А может быть, не надо. Алдарион ее ругать будет.

Олорин: Алдарион? Ну что ты. Мирион, он ей слова не скажет! (к Галадриэли) Впрочем, извинения можешь принести и в письменном виде… Ну как, договорились? Сделаешь, как я сказал?

Галадриэль: (тихо и серьезно) Сделаю.

Она поворачивается, чтобы уйти, делает несколько шагов, затем возвращается.

Галадриэль: (глядя в глаза Олорину) А ты мне понравился, Олорин. Ты хороший. (Улыбается) Только строгий. Просто ужас!

Уходит вместе с Мирионом.

 ***

 Улица Тириона. По улице, неспешным шагом, с сознанием выполненного долга, идет Галадриэль. По мере того, как она приближается к противоположному концу улицы, ее внимание все больше привлекает доносящийся оттуда шум: оживленные голоса, приветственные возгласы, конское ржание, перестук копыт по мостовой, гулкий лай собак.

Галадриэль: (сама с собой) Клянусь азбукой Румиля, кажется, Келегорм возвратился с охоты.

Она пускается бегом и вскоре оказывается на небольшой, выложенной каменными плитами площади перед домом Фэанора. Действительно, это вернулись после долгой охоты Келегорм, Карантир и близнецы, Амрод и Амрас. На площади царит оживление. Несколько эльфов развьючивают мулов, нагруженных охотничьими трофеями, и складывают добычу на плащи, расстеленные возле ворот. Рядом в живописном беспорядке свалено все снаряжение охотников. Карантир отводит верховых лошадей в стойла. Любопытствующие соседи выглядывают из окон своих домов; иные, помладше, вышли на площадь поглазеть на прибывших. Возле ограды живым шерстяным ковром сгрудилась стая охотничьих собак в нетерпеливом ожидании той минуты, когда хозяева отведут их на псарню. Только Хуан, серый волкодав, с невозмутимым видом сидит возле кучи трофеев, изредка бросая на хозяина понимающий взгляд: знаю, мол, что тебе и без меня есть чем заняться, но, если что – я здесь.

Всеми передвижениями командует высокий, статный эльф. Темные, почти черные, вьющиеся волосы обрамляют его красивое надменное лицо, на матовой коже которого слишком яркими кажутся его безупречно очерченные выразительные губы. Из-под тяжелых век с густой бахромой черных ресниц с высокомерием смотрят серо-голубые глаза. Это Келегорм – третий сын Фэанора.

Галадриэль сверкающими глазами смотрит на открывшееся ей зрелище. Она обожает этот завершающий этап охоты – возвращение. Столько интересных историй, столько мяконьких, пушистых шкурок. А иногда охотники привозят с собой разных диковинных птиц и зверей, пойманных в пути, и, если повезет, ей могут подарить какого-нибудь маленького зверька или птичку. Галадриэль, полная надежд и любопытства, приближается к дому Фэанора.

Между тем по широким ступеням крыльца поднимаются Амрод и Амрас. Обернувшись, они видят Галадриэль. Девочка весело машет им рукой.

Близнецы: (хором) Привет, Галадриэль!

Галадриэль: Привет.

Она хочет еще что-то сказать, но тут замечает, что поверх горы разноцветных шкур… лежит…

огромная…

мохнатая…

ШКУРА БЕЛОГО МЕДВЕДЯ.

Медленно, будто зачарованная, девочка подходит к шкуре. Так же медленно, почти робко, она протягивает к ней руку и начинает гладить самыми кончиками пальцев густой мех цвета слоновой кости. На лице девочки – выражение неземного счастья, глаза ее сияют от восторга. Она гладит маленькие круглые уши зверя, его большой нос и осторожно дотрагивается до страшных желтых клыков. Затем, словно очнувшись от сна, Галадриэль решительным шагом направляется к Келегорму, который стоит, облокотившись на ограду, изредка перебрасываясь словечком-другим с соседями.

Галадриэль: (глядя снизу вверх на своего рослого кузена) Привет, Келегорм!

Но Келегорм даже не поворачивает головы, и девочке приходится повторить свое приветствие, прежде чем он замечает ее.

Келегорм: (глядя сверху вниз на свою маленькую кузину) А, это ты, малявка.

Но Галадриэль, поглощенная одной мыслью, не обращает внимания на его пренебрежительный тон.

Галадриэль: (любезно) Как прошла охота?

Келегорм: (небрежно) Как видишь, прекрасно.

Хочет отойти в сторону.

Галадриэль: (чуть ли не заискивающе) Келегорм, пожалуйста, одолжи мне шкуру белого медведя на один день – я бы хотела показать ее тем, что мне не верил.

Келегорм: (смеясь) Ну, если показывать ее ВСЕМ, кто тебе не верил, тут и недели не хватит.

Галадриэль: (вкрадчиво, сладеньким-сладеньким голоском) Нет, конечно, я не буду показывать ее всем, только некоторым. Но ты мне ее одолжишь, да?

Келегорм: (поворачиваясь к ней спиной) С какой это стати?

Галадриэль: (умоляюще) Ну, я тебя очень прошу!

Келегорм: (досадливо) Вот привязалась… (круто разворачиваясь к Галадриэли) А ну-ка брысь отсюда, малявка, а то Хуана напущу!

Хуан, услышав свое имя, неторопливо, с достоинством поднимается и становится рядом с хозяином, мол, в чем дело? Вот он я?

Галадриэль бесстрашно, даже с вызовом смотрит на огромного волкодава. Затем снова обращается к двоюродному брату.

Галадриэль: Келегорм, пожалуйста, будь так добр, одолжи мне эту шкуру хоть на денек, ну пожалуйста.

Келегорм хочет прикрикнуть на девочку, но неожиданно ему в голову приходит идея, которая вызывает нехорошую улыбку на его красивых губах.  Он идет к сложенным в кучу трофеям, берет сверху медвежью шкуру и возвращается к Галадриэли.

Келегорм: (с ухмылкой) А дотащишь?

Галадриэль: (с готовностью) Конечно! (протягивает руки)

Келегорм: (продолжая ухмыляться) Ну, держи! (бросает шкуру на Галадриэль)

Шкура накрывает Галадриэль с головой. Охотники и соседи, уже давно наблюдавшие за этой сценой, хохочут. Громче всех смеется Келегорм. Но Галадриэль устояла на ногах, и через минуту из-под шкуры высовывается ее раскрасневшаяся, но очень довольная мордашка.

Галадриэль: Спасибо. Ну я пошла.

Она с трудом приподнимает переднюю часть своей лохматой ноши над головой. Однако тащить шкуру таким образом не очень удобно. Галадриэль скидывает добычу на землю, разворачивается и, взявшись за край шкуры, пятясь, волочит ее по мостовой.

Но она не приняла в расчет Хуана. Приподняв одно ухо, он с недоумением смотрит то на Галадриэль, то на Келегорма: «Ведь хозяин не разрешал девчонке забрать шкуру – куда это она?» Вцепившись зубами в шкуру, Хуан с тихим предупреждающим рычанием тянет ее на себя.

Галадриэль: (в свою очередь тянет шкуру на себя) Хуан, миленький, отпусти шкуру!

Однако Хуан настойчиво продолжает тащить шкуру к себе. Галадриэль упирается ногами в землю, только силы слишком неравны – ноги девочки скользят, она шлепается на землю и Хуан волочит ее вслед за шкурой.  

Зрители покатываются со смеху. Келегорм, изнемогая от хохота, опускается на шкуры. Галадриэль чуть не плачет от обиды.

Галадриэль: (отчаянно) Келегорм, прошу тебя, скажи Хуану, чтоб он отдал мне шкуру.

Наконец, Келегорм решает прекратить потеху.

Келегорм: Ладно, Хуан, отдай мишку малявке.

Хуан отпускает шкуру, подходит к Галадриэли и, осторожно взяв зубами воротник ее платья, поднимает девочку с земли. Потом бережно поправляет лапой ее задравшуюся юбку.

Галадриэль: (становясь на цыпочки и пытаясь погладить Хуана по носу) Спасибо, Хуан, ты хороший.

Она с снова взваливает медвежью шкуру на плечи и, пошатываясь под этой ношей, уходит.

По ступенькам крыльца сбегают близнецы. В руках у Амраса клетка с какой-то маленькой пушистой зверюшкой. Увидев Галадриэль, они хотят бежать вслед за ней, но Келегорм останавливает их.

Амрод:                      Но, Келегорм! Ей надо помочь!

            (наперебой)

Амрас:                       Она не справится!

Келегорм: (сердито) Стоять, кому сказал! Ей нужна эта шкура, вот пусть и тащит.

Уходит в дом, тычками в спину погоняя перед собой младших братьев.

 ***

Небольшой скверик в тени раскидистых душистых лип. Половина скверика вымощена гладким серым булыжником; другая половина приспособлена под что-то вроде детской площадки с мягкой зеленой травкой, и с песочницей, где возятся несколько малышей.

Две малышки и один малыш строят из камней, дощечек и песка дворец. Два других малыша заняты озеленением придворцовой территории. Вдруг один из них роняет лейку и указывает пальцем на что-то в дальнем углу сквера.

1-ый малыш: (испуганно) Смотрите!

Малыши вскакивают. Из-за угла дома, выходящего торцом на прилегающую улицу, показывается огромная с оскаленными клыками морда зверя, похожего на медведя, но белого цвета.

Малыши, завизжав, бросаются врассыпную и прячутся кто куда. Только одна малышка с каштановыми кудряшками и розовыми щечками стоит, как вкопанная, посреди скверика. Плотно сжав губки, она смотрит на голову зверя огромными синими глазами.

2-ая малышка: (из своего укрытия) Лосиллэ, беги, спасайся, он съест тебя.

Старший малыш подбегает к ней и, схватив ее за руку, увлекает за толстый ствол одной из лип.

Тем временем из-за дома медленно появляется все туловище зверя. Его передние лапы странно свисают, царапая когтями мостовую, а задние безжизненно волочатся по земле. Неожиданно зверь оседает, затем падает ничком, и ошарашенные малыши видят, как из-под распростертого чудища выползает Галадриэль.

Малыши: (радостно) Галадриэль! (выходят из укрытия)

Галадриэль: (переводя дух) Видали, малыши! Шкура белого медведя!

Лосиллэ: Какой страшный!

2-ая малышка: Какой большой!

1-ый малыш (самый маленький): Это ты его убила?

2-ой малыш: Глупышка, его убили охотники.

Малыши обступают шкуру.

Галадриэль: (оценивающе смотрит на малышей) Вот что, ребята, давайте играть в белого медведя.

Малыши поднимают на Галадриэль взгляды, полные благоговейного восторга.

2-ая малышка: Ой, давайте. А как?

Галадриэль: Покажем нашего медведя всему Тириону. (начинает распоряжаться) Я буду головой медведя. Вы (указывает на обеих малышек) будете передними лапами; вы (к двум малышам) – задними.

3-ий малыш: (обиженно) А я?

Галадриэль: А ты возьмешь на себя его заднюю часть.

3-ий малыш: (надув губы) Не хочу я тащить его зад!

Галадриэль: (покровительственным жестом обнимая малыша за плечи и притягивая к себе) Я ведь могу положиться на тебя в трудную минуту? (доверительным шепотом) У этого медведя такой тяжелый зад, а ты тут самый сильный. Так как, поможешь?

3-ий малыш: (польщенный, важно) Ну, коли так, пожалуйста.

Галадриэль: (бодро) Вперед, ребята, по местам!

Несколько минут возни, толкотни и писка, и вот, в путешествие по улицам Тириорна отправляется самый странный из всех белых медведей на свете. И не беда, что у него целых 12 лап (это не считая своих четырех), и что он хихикает и разговаривает (сам с собой) по-эльфийски. Зато это первый белый медведь в Эльдамаре, и все эльфы выглядывают из окон, чтобы посмотреть на него, а ребятня выбегает на улицу и провожает его почетным эскортом. И медведь гордо вскидывает голову каждый раз, когда в толпе раздается имя Галадриэли. Мы-то с вами знаем, почему.

Продолжение следует...

@темы: Фанфики, Толкиен

---

Мамы против.

Вчера дорассказала маме «Сильмариллион». Не весь, конечно. Только историю Феанора, об Исходе Нолдор, вскользь – о Долгом Мире и о Дагор Браголлах, и чуть поподробнее историю Берена и Лютиэн. Рассказано это было, разумеется, с корыстными целями.

Мама поначалу сопротивлялась – говорила, что у нее аллергия на эльфов и не любит она их. А потом чуть не заслушалась, удивилась, как все рассказанное могло вместиться в такую маленькую книжку (у меня карманное издательство Сильма) и предположила, что по этому сюжету можно было бы снять целый сериал – Бразилия обзавидуется.
Больше всего маме понравился пес Хуан. (Ну не любит она эльфов, что поделаешь )

И вспомнилось мне в связи с этим вот что.
Как-то мама проверяла мой фик про детство Галадриэли на предмет грамматико-лексических ошибок. Какое-то время спустя, не помню уже почему, мама попросила меня напомнить ей, кто такой Саурон. Я разъяснила в общих чертах и для круглого счета добавила, что этот самый Саурон было дело погубил Финрода. Мама глубоко возмутилась: «Как, Финрода убили?! Почему? Он был такой добрый. Вот поэтому я и не люблю Толкиена – садист он»

Что самое любопытное, пару дней спустя, разыскивая ссылки на рисунки Дженни Долфен наткнулась на комментарий к «Смерти Фингона»


"Thus fell the High King of the Noldor; and they beat him into the dust with their maces, and his banner, blue and silver, they trod into the mire of his blood."
I remember now why my mother always says she can't read the Silmarillion and that it is too depressing...

Наши мамы, похоже, солидарны в оценке Сильма.

@темы: Веселое, Рисунки, Толкиен

---

Пополнение в галерее Катрин-Карины.

У нежно любимой мной Катрин-Карины появилось первое (хотя, может, у меня склероз) изображение Финрода.

The duel of songs



Отчасти становится понятно, почему Финрод «продул» - ему мешали сосредоточиться трущиеся об колени волки. Да и кому бы они не помешали?!

А вот следующая картинка искренне позабавила.
Во-первых, название уж очень смешно звучит по-польски - «Скок Берена». А во-вторых, там ТАКАЯ Лютиэн, что меня начинают терзать смутные сомнения, а не разделяет ли художница (рисующая таких замечательных Арэдель, Маэглина, Идриль, Тургона и Ко) моих чувств к этой леди?

@темы: Рисунки, Ссылки, Толкиен

---

Рисунки, рисунки... Tuuliky the Great.

Нападает на меня иногда приступ Интернет-влюбленности. (Или, если подобрать правильное выражение, восхищенности). На сей раз предметом любви стала tuuliky, живущая на Девианте и на ЖЖ. В тематике преобладают эльфы Толкиена, но какие эльфы…

Вот одна из последних работ художницы:
Аэгнор и Андрет (или просто: мужчина и женщина)

Full view, please – у Аэгнора в руках очаровательный котенок.

Финдарато

Остальное –

под морем

Саурон


Лютиэн


Смерть


Келегорм и Хуан

Влюбленный Фингон

Маглор

@темы: Рисунки, Ссылки, Толкиен

---

Скоро на дневнике Once In A Blue Moon - Эпизоды.

А пока - Предисловие.
Насколько я поняла во время моих, увы, редких блужданий по сети, отношение к эльфам Толкиена можно грубо разделить на два диаметрально противоположных мнения.
Первое: Эльфы – прекрасные создания, чистые, благородные, возвышенные. Воплощение красоты, поэзии, гармонии, всех самых светлых сил природы. Волшебные, неземные. Добрые, белые, пушистые и т.д.
Второе: Эльфы – вздорные, непоследовательные, капризные, не особенно умные создания. Тщеславные, высокомерные, самодовольные бяки. Вероломные, бессердечные, безнравственные твари. И так далее в том же духе.

Если честно, я еще не определилась, к какой партии принадлежу. Скорее, где-то посередине. Благоговейного восторга по отношению к эльфам я не испытываю, но и ругать их на чем свет стоит не собираюсь. Впрочем, как-то, читая Сильмариллион, я вдруг настроилась на иронический лад, попытавшись вообразить себе жизнь эльфов в Валиноре. Мне представились безусловно способные, неглупые, милые, но в то же время довольно легкомысленные, болтливые, немного избалованные (под крылышком у Валар), и пока еще не слишком умудренные жизненным опытом и не особо обременненные знаниями обо всем мире (с точки человека современного) существа.

Из этого ощущения да еще из воспоминания о фильмах-сказках родились Эпизоды. Но прежде чем объяснить, что такое Эпизоды, пожалуй, стоит напомнить, что такое фильмы-сказки. Фильмы-сказки – это литературный пересказ некоторых славных, добрых советских мультиков. Помню, в детстве меня совершенно очаровало использование настоящего времени в большей части сказок. А если прибавить к этому мою любовь к чтению (именно к чтению) пьес…

Сами же Эпизоды – это фанфик в небольших сценках. Стиль сценок – помесь фильмов-сказок с пьесой. Первые, самые короткие, сценки были написаны во времена незапамятные, the latest – закончена этим летом, в Манглиси.
Эпизоды рассказывают о детстве моего любимого женского персонажа – Галадриэли. За Галадриэлью, конечно, потянулся ее старший брат Финрод, а за ним постепенно вошли в Эпизоды и все остальные братья Галадриэли, а также ее кузены, друзья и некоторые из Валар и Валиэр.
Я долгое время не собиралась выкладывать Эпизоды в сеть, но в этом году неведомо откуда пришло желание вывесить их на дневнике. Решено было приурочить это к дню рождения Профессора.
Завтра, если не выключат на весь день свет и не произойдет революция, выложу первый Эпизод – «Азбуку»

@темы: Толкиен